Девятьсот часов неба. Неизвестная история дирижабля «СССР - В6»

Мне ясно, что тот, кто стоит во главе Дирижаблестроя /Фельдман/, только голословно утверждал, что 18500 будет летать в ноябре 1933 года, а потом 1 мая 1934 года, а потом 7 ноября 1934 года, а в действительности ничего не сделал, чтобы выдержать эти сроки и разрешить создающиеся трудности. Наоборот, он сам лишь увеличивал затруднения, давая распоряжения верфи приостановить работы по 18500 и делать экспериментальные работы для другой конструкции. Очевидно, что такой дух пассивности передавался всем работникам организации.

Этим объясняется такое беспорядочное и небрежное выполнение работ по 18500. Почему так небрежно относятся к уже изготовленным частям: моторная гондола покрывается пылью, пассажирская гондола загрязнилась. Детали, которые надо смазывать, не смазываются. Ящики с оболочкой поставлены в холодное и сырое помещение. Самый шаблон оболочки разломан и разбросан по полу… Подвески баков сложены одна на другую в таком состоянии на складе, что их, конечно, придётся переделывать.

Как определить и назвать всё это? Я бы это просто назвал саботажем, хотя и невольным, но всё же саботажем постройки первого большого советского дирижабля[102].

Итальянец справедливо опасался, что его личная репутация, и так основательно испорченная после катастрофы 1928 года, пострадает ещё сильнее. Что, если подробности происходящего станут известны у него на родине? Если в римских и неаполитанских газетах напишут: этот неудачник Нобиле разбил в Арктике свой дирижабль и уехал в СССР, чтобы выстроить там такой же, но вот уже два года не может этого сделать? Как будут злорадствовать недруги, что съязвит на этот счёт Бальбо?

В начале апреля Нобиле писал исполняющему обязанности начальника Дирижаблестроя Матсону:

Позор уже и то, что В-6 не полетел к 1 мая с. г. Если же случится, что он не будет выпущен и к ноябрю с. г., то это будет невыносимый стыд. Я должен стремиться избежать этого всеми своими силами.

Эта опасность существует. Более того, ясно, что корабль не поднимется в воздух в этом году, если, как я ранее сказал, работы не будут тотчас же восстановлены по всему фронту. <…>

Я не приехал в Россию, чтобы терять время и предавать свои обязательства. 18500 мог быть выпущен уже несколько месяцев назад. <…>

Я не могу более компрометировать свою репутацию конструктора и, в особенности, я не могу и не должен выносить, чтоб с работой советских и итальянских инженеров, которую они выполняли месяцами, так недостойно обращались, и чтобы постройка первого большого советского дирижабля была совершенно опозорена

[103].

Положение усугублялось тем, что и эллинг для сборки 18500 всё ещё не был готов. Смежники почти на три месяца задержали поставку поворотных механизмов, тележек и рельсовых путей для 32-метровых эллинговых ворот. Сами дирижаблестроевцы трижды или четырежды меняли проект фундаментов под них. В результате огромные створки подняли и смонтировали только к концу мая.