Девочка-беда, или Как стать хорошей женщиной

Лейси окинула взглядом просторную гостиную, кухню, столовую. Везде были люди. Уединиться негде.

– Может, нам выйти во двор? – предложила она.

– В эту жару? Мы растаем. – Нола показала в сторону прихожей: – Давай пройдем в спальню. Никто не будет против.

Лейси не была в этом уверена, но покорно пошла следом за Нолой через прихожую в большую спальню, стеклянные двери которой выходили в сторону бассейна. Пальмы украшали покрывало на кровати, и занавески, и стены, и даже в одном из углов комнаты стоял вазон с пальмой.

Нола села на кровать, а Лейси – на обитый стул возле туалетного столика.

– Как вы? – спросила Лейси.

– А как ты думаешь? – огрызнулась было Нола, но так вяло, что это прозвучало совсем беззубо. Она положила руку себе на грудь. – У меня в сердце одна большая ноющая рана, – сказала она. – Сначала я потеряла дочь. Потом… – Она затрясла головой и замолчала, но Лейси ждала, чтобы она продолжила.

Нола наконец перевела взгляд на Лейси.

– Узнать, что Джессика не думает в первую очередь обо мне, рассматривая вопрос о том, кто должен позаботиться о Маккензи… Я просто не понимаю этого. Она моя внучка. Я ее единственная родственница.

– Если бы этот вопрос решала я, я бы согласилась с вами, Нола, – в беспомощном жесте подняла руки Лейси. – Это было бы самым логичным решением. Но вердикт выносим не мы, и поэтому нам приходится делать все возможное, чтобы ситуация разрешилась наилучшим образом. Пожалуйста, поймите. Я должна сделать то, что завещала Джессика, но, безусловно, вы сможете проводить с Маккензи столько времени, сколько захотите. Я обещаю.

В глазах Нолы стояли слезы, и она встала, чтобы взять платочек из коробки на туалетном столике.

– Я думаю, что начну тяжбу за право опекунства над девочкой, – сказала она предостерегающим тоном. – Мой адвокат считает, что я смогу добиться этого, если постараюсь. Тебе нужно знать об этом. Суд учтет интересы ребенка, а любой стоящий адвокат поймет, что быть с тобой – это совсем не в интересах Маккензи. Ты безответственная и…

– Я не безответственная, – возмутилась Лейси, задетая за живое.

– Джессика никогда бы не забеременела, если бы не болталась с тобой.

Лейси пришлось закусить язык, чтобы не сказать Ноле, что все было наоборот, что, если уж начистоту, ее дочь была гораздо более беспечной и безответственной в том непростом возрасте.

– Это все прошлое, Нола, – наконец подобрала слова Лейси. – Я сделаю все возможное для Маккензи. Это все, что я могу сделать.

– Ты знаешь, Лейси, – Нола вздохнула, и черты ее лица вдруг смягчились. – Я тоже хочу исполнить желание Джессики. Действительно хочу. Единственное, о чем я думаю, это то, что Джессика хотела, чтобы у Маккензи была мать твоего возраста. Только, пожалуйста… – Нижняя губа Нолы дрожала так сильно, что Лейси хотелось обнять несчастную женщину. – Только, пожалуйста, не лишай меня внучки.

Лейси кивнула и встала.

– Не буду, – заверила она, а затем наклонилась и обняла Нолу. – Я хочу повидаться с Маккензи, – попросила она. – Вы можете отвести меня к ней?

– Она тебя не знает. – Нола казалась немного встревоженной. – Не говори ей ничего. Я думаю, она должна узнать обо всем от меня и Мэри.

– Я ничего не скажу, – пообещала Лейси. – Но я хочу поздороваться с ней и выразить свои соболезнования.

Нола встала и направилась к стеклянной двери. Держа руку на ручке двери, она обернулась к Лейси, чуть улыбаясь.

– Я совсем забыла, что Джессика хотела стать ковбойшей.

Лейси пошла следом за Нолой к бассейну через внутренний двор. Там раздавался смех девочек подросткового возраста и плеск воды. Пять загорелых, стройных фигурок сидели на краю бассейна, болтая ногами в воде и повернувшись спиной к дому. Нола подошла к самой худенькой из девочек.

– Маккензи? – позвала она.

Девочка обернулась, чтобы посмотреть на бабушку. Лейси не была уверена, что узнала бы Маккензи, так сильно она изменилась за те несколько лет, что Лейси ее не видела. Волосы у нее были длинные, светлые, выгоревшие на солнце. Едва наметившаяся грудь была прикрыта ярко-розовым купальником. Ее глаза, покрасневшие от слез, напомнили Лейси голубые глаза Бобби Ашера. Но лицо у девочки было как у Джессики – простое и миловидное.

– Что? – спросила Маккензи у бабушки.

– Ты помнишь Лейси О’Нил? – спросила ее Нола. – Подругу твоей мамы.

– О, да. Здравствуйте.

– Маккензи, – Лейси пришлось заслониться от солнца, чтоб оно ее не слепило, – мне очень жаль, что с твоей мамой случилась эта трагедия.

– Все в порядке, – ответила девочка, как будто Лейси извинилась за то, что натолкнулась на нее в коридоре.

– Можно мне поговорить с тобой минутку? – спросила Лейси.

Маккензи помедлила. Было очевидно, что ей хочется остаться с подружками, но хорошие манеры взяли верх. Она поднялась. У нее была низкая талия, как у матери. Теперь у Лейси дома будет повседневное напоминание о Джессике. Мысль об этом вызвала печальную улыбку на губах Лейси. Маккензи неуверенно улыбнулась в ответ.

– Почему бы вам не пойти в ту спальню, откуда мы только что вышли, – предложила Нола. – А я вернусь в дом через дверь гостиной.