Девочка-беда, или Как стать хорошей женщиной

Лейси была благодарна Ноле за то, что она дала ей возможность побыть с девочкой наедине. Взяв ее за плечи, она направила ее в сторону стеклянных дверей. Девочка молча шла рядом, а Лейси думала о том, что она скажет ей, когда они окажутся в помещении.

Она снова села на обитый стул, а Маккензи залезла на кровать с ногами, как маленький ребенок, и, скрестив их, устроилась возле подушек. Она положила руки на колени, и Лейси увидела, что ногти у нее на пальцах покрыты облупившимся розовым лаком.

– Ты так сильно похожа на свою маму, – Лейси улыбнулась ей.

– Это для меня не новость, – сказала Маккензи, и в голосе ее послышалось легкое раздражение. Она оказалась немного ершистой, совсем не такой, какую Лейси предполагала увидеть. Она ожидала найти здесь покинутую девочку, которая пережила боль от потери самого важного человека в мире. Однако припухшие глаза с темными полукружьями под ними выдавали ее горе, несмотря на подростковую браваду.

– Ты помнишь меня? Мы встречались, когда ты гостила у бабушки, – спросила Лейси.

– Смутно, – призналась Маккензи. – Это у вас были тройняшки?

Лейси отрицательно покачала головой. Она понятия не имела, о ком говорила Маккензи.

– Нет, – сказала она. – У меня нет детей. Я думаю, когда твоя мама приезжала домой, у нас с тобой не было возможности проводить много времени друг с другом. Твоя бабушка присматривала за тобой, пока мы с твоей мамой куда-нибудь ходили.

Маккензи смотрела на нее с отсутствующим выражением лица.

– Досадно, – продолжила Лейси. – Мне бы хотелось, чтобы мы узнали друг друга получше.

– Зачем? – в голосе Маккензи была растерянность.

– Просто… ты дочь моей лучшей подруги.

– Тогда понятно. – Маккензи, наклонившись, чтоб лучше видеть своих подруг у бассейна, взглянула на стеклянные двери. Ей не хотелось продолжать разговор, и Лейси не могла винить ее. Она понимала, что не очень-то справилась со знакомством.

– Ты хочешь вернуться к друзьям, а? – сказала Лейси с улыбкой, хотя в глубине души чувствовала растерянность.

Маккензи кивнула.

– Ну, тогда иди. Было приятно повидать тебя.

Маккензи стремглав соскочила с кровати.

– До свидания, – пробормотала она, направляясь к двери.

Лейси еще минуту посидела в спальне. Улыбка сошла с ее лица. Она снова и снова проигрывала в уме жалкую попытку занять Маккензи разговором. Эта девочка принадлежала чужому миру, миру своих местных друзей.

– Джессика, – сказала она вслух, – о чем ты, черт тебя побери, думала?

На следующий день Мэри позвонила Амелии, чтобы сказать, что она наконец сообщила Маккензи об опекунстве. Сидя в гостиной у Амелии, Лейси слышала конец телефонного разговора, из которого явствовало, что Маккензи совсем не обрадовалась этой новости. Лейси ничуть не винила девочку.

В тот вечер она повела Маккензи пообедать. Маккензи отказалась разговаривать с ней в машине, которую она одолжила у Амелии, и, как только они уселись за стол в ресторане, поняла, что это было глупой затеей. Маккензи была не голодна. В меню не было ничего, что ей бы хотелось заказать, и она избегала смотреть на Лейси.

– Давай уйдем? – предложила Лейси после третьей попытки официанта принять у них заказ.

Маккензи изумленно подняла брови:

– Просто уйдем?

Лейси кивнула:

– Ты не голодная, я – не очень голодная. Давай-ка уйдем отсюда.

Маккензи вскочила с места и первой пошла к выходу из ресторана.

В машине Лейси включила кондиционер и отодвинула сиденье немного назад.

– Мы просто немного побеседуем, – предложила она.

Маккензи вытаращилась на нее.

– Мне не о чем с вами беседовать, – уперлась она.

– Я хочу, чтобы мы научились общаться по-другому. Я хочу узнать тебя поближе. В конце концов, ты будешь жить со мной.

Она опять закатила глаза.

– Это так глупо, – сказала она. – Не могу поверить, что мама так сделала.

– Но, может быть, это как раз и показывает, насколько мы были близки с твоей мамой. Настолько, что она завещала мне позаботиться о самом ценном, что у нее было.

На сей раз Маккензи закрыла глаза, как бы отстраняясь от Лейси.

– Маккензи, у нас тобой есть одна общая вещь, – попробовала зайти с другого конца Лейси.

– Моя мать? – с иронией заявила Маккензи.

– Кроме твоей мамы.

– Перестаньте называть ее мама, – заупрямилась Маккензи. – Она – моя мать.

– Ладно, – согласилась Лейси. – Кроме твоей матери.

– И что же это за вещь такая, общая, между нами?

– У меня тоже умерла мать, – сказала Лейси. – Я тогда была на два года старше тебя. Я думаю, возможно, твоя мама… твоя мать знала, что я как никто пойму, как тяжело пережить то, что ты сейчас чувствуешь.

– Если вы такая понятливая, значит, вы знаете, что мне нужно остаться здесь. Я хочу остаться в Финиксе.

– Я знаю это, детка.

– Не называйте меня деткой.

Лейси вспотела, несмотря на то что кондиционер был включен. Она даже опасалась, что машина Амелии перегреется. Ну что за погода!

– Маккензи, – сказала она, – я знаю, это тяжело, но нам надо довериться решению твоей матери, не так ли? Сейчас никто из нас не понимает, чем она руководствовалась, но мы обязаны сделать то, что она хотела.