Девочка. Книга вторая

Я развернула Нари спиной, и ни секунды не колеблясь, обхватила ее талию. Притянув ее бедра вплотную к себе, я начала вращаться с девушкой в одном ритме, потираясь о ее ягодицы животом. Чтобы до конца войти в роль, я уверенно отодвинула волосы Нари и "впилась" в ее шею, имитируя страстный поцелуй, одной рукой сжимая ее грудь, а второй поглаживая ее живот. Нари весело хихикнула и, подыграв мне, изобразила страсть — обхватив мои ладони, она прильнула ко мне, не прекращая выписывать восьмерку попой на моем животе.

Я и не заметила, как мы уже были на середине деревянного мостика, а вокруг бассейна собиралась и гудела толпа.

Когда ты думаешь о том, чтобы сдаться,

Помни, даже если тебе кажется, что ты погибаешь, не допускай этого!

Почувствуй любовь, исходящую откуда-то изнутри.

Но если ты думаешь о том, чтобы сдаться, не смей!

Нет, сейчас сдаваться я не собиралась — я должна была раз и навсегда избавиться от Барретта и его яда, пропитавшего меня насквозь. Сейчас вся моя энергия, желание стать свободной, волны негативных эмоций, которые копились все это время в душе, наконец взорвались бомбой, накрывая куполом моей энергетики всех гостей клуба.

Бейся головой о стену,

И ты почувствуешь, что ты на правильном пути.

Ты не будешь ползать, нет, ты не упадёшь,

Ты воспаришь над всем этим,

Ты найдёшь то, что ищешь,

И поймёшь, что ты на правильном пути.

Я должна была найти новый путь и сейчас, воспарив над проблемами, я была уверена, что наконец найду выход из лабиринта по имени Барретт.

Ты боишься, что разобьёшься о пол,

Но ты воспаришь над всеми.

Бейся головой о стену,

Но ты воспаришь над всеми.

Краем глаза то тут, то там я видела вспышки фотокамер и телефоны, наведенные на наше маленькое девичье шоу, но мне было все равно. Птицей воспарив над толпой, я полностью отдалась чувству полета и эйфории, не страшась упасть и разбиться оземь.

Сосредоточившись на танце, я развернула Нари боком, и медленно опустилась по ее выставленной чуть вперед ноге, эротично кружа бедрами. Присев на корточки, я провела руками по внутренней стороне своих ног, начиная от щиколоток и заканчивая пахом, совсем немного приоткрывая их из-под завесы туники. Снизу вверх я улыбнулась своей партнерше и, прокручивая по часовой стрелке бедрами, медленно начала вставать, жестко намотав свои волосы на руку, от чего толпа одобрительно загудела.

В очередной раз разворачивая Нари к себе спиной, я услышала "крошка, ты фантастическая", и ощутила, как кто-то, схватив меня за талию, пытается прильнуть к моей спине, присоединяясь к танцу. От мерзкого чувства, что ко мне прикоснулись чужие мужские руки, сработал инстинкт самосохранения и, вспомнив все приемы крав мага, я на инстинктах резко ударила каблуком по ботинку, и добавила локтем в грудь незнакомца. Теряя равновесие, мужчина замахал руками, но не удержался и упал в бассейн, обрызгав нас с Нари с ног до головы. Моя кожа тут же ощутила прохладные капли, а шелковая воздушная туника, намокнув, ярко очертила абрис моей фигуры.

Многие зааплодировали моему боевому настрою, что-то выкрикивая, и больше к нам никто не льнул с целью изобразить танец на троих.

Почувствовав скольжение на мокром деревянном мостке, я сняла босоножки и подняла глаза в толпу. У бассейна стоял Амир и внимательно наблюдал за нами, собственно, как и многие другие. Я бы не обратила на него внимание, но, в отличие от остальных, его взгляд был каким-то глубоким и, можно было сказать, хищным. Пожав плечами, я не придала этому значения — хищников я не боялась. Недолго думая, я бросила босоножки в его направлении, и, к моему большому удивлению, он мгновенно их подхватил и застыл с моей обувью в руках, продолжая серьезно наблюдать за моим весельем.

Мои крылья сломаны,

Но я буду пытаться, буду пытаться.

Никто не выберется,

О, а я лечу, я лечу.

И я летела — несмотря на сломанные крылья, я поймала воздушный поток и парила. Мне было хорошо и легко — я словно опять попала в свое беззаботное детство, где не нужно было ни о чем думать, а просто наслаждаться каждой прожитой минутой. Взорвавшись сейчас фейерверком, я избавилась от свинцового груза на своих израненных крыльях, надеясь, что этот танец станет панацеей — он должен был вытравить из моей крови весь яд и освободить мое сердце от болезни, которая зовется Барретт.