Девочка, которая умела летать

Конрад подскочил и аккуратно оттеснил Беллу с её дурацким растением из комнаты. В ходе их странствий он позаботится о том, чтобы Белла раз и навсегда усвоила, что к чему. На этот раз промашки не будет.

Пока дети поднимали стулья и занимали свои места, взгляд Пайпер упал на бумажный самолётик, лежавший перед ней. Она подобрала его, и бумага разом развернулась, открыв написанное внутри. Девочка прочла:

БУДЬ НАЧЕКУ, НОВЕНЬКАЯ. ТЫ СЛЕДУЮЩАЯ!!!

Пайпер в испуге вытаращила глаза, и тут зазвенел звонок, объявлявший о начале обеденного перерыва.

8

Дети ломились к столовой, расположенной на балконе, нависавшем над атриумом, и демонстративно не обращали на Пайпер ни малейшего внимания, так что ей пришлось плестись вслед за всеми, словно потерявшейся собачке. Пайпер пришла последней и обнаружила, что её ждёт воспитатель Толле. В руках воспитателя Толле, как Пайпер скоро узнала, находилась повседневная деятельность, общее здоровье и благополучие постояльцев тринадцатого яруса.

– Макклауд, Пайпер? – бросил воспитатель Толле, доставая планшет с зажимом для бумаги и ручку. Мужчина чем-то напоминал большегруз; в прошлой жизни он был профессиональным регбистом и прославился мощным захватом, за который его прозвали Костоломом.

– Да, это я, – Пайпер улыбнулась.

– Это я, что? – прорычал он в ответ.

– Э… это я, меня зовут Пайпер.

– Меня зовут Пайпер, сэр! – поправил он.

– Сэр, – ошарашенно повторила Пайпер.

Воспитатель Пайпер проставил в анкете несколько галочек.

– Я – воспитатель Толле, и ты опоздала, Макклауд. – Воспитатель Толле наградил Пайпер тяжёлым взглядом, словно она нарочно задержалась.

– Э… Я, знамо дело, извиняюсь, – пробормотала Пайпер. – Сэр.

– Чтобы больше такого не повторялось. – Воспитатель Толле громко хлопнул планшетом. – На этот раз ты отделалась предупреждением. У нас здесь железная дисциплина и ноль терпимости к тем, кто нарушает правила. Тебе ясно?

– Да, воспитатель Толле. Сэр.

Воспитатель Толле навис над Пайпер и приблизил к ней своё лицо.

– Я слежу за тобой, Макклауд. Помни об этом. А теперь иди за мной. – Воспитатель Толле обошёл стол и остановился перед пустым стулом. Остальной класс уже сидел и нетерпеливо ждал, когда можно будет приступить к еде.

– Пересаживаться нельзя. Это твоё место. Не садись больше ни на чьё место. Не ешь ничью больше еду. Никогда. Ты меня хорошо слышишь? – Воспитатель Толле говорил невозможно громко, и можно было не сомневаться, что каждая живая душа на тринадцатом уровне слышала его.

Пайпер кивнула.

– Я тебя не слышу, Макклауд.

– Да, сэр. Воспитатель Толле, сэр.

– Хорошо. На этой неделе я назначу тебе время, чтобы ты сообщила нашему шеф-повару о своих пищевых предпочтениях и разработала совместно с ним высококалорийную диету. А до тех пор есть будешь то, что дают. Тебе всё ясно?

– Да, сэр. – Пайпер увидела, что ни один обед на столе не походил на другой. Перед ней на тарелке были красиво выложены два куска квасного хлеба с толстыми ломтиками американского чеддера, листьями салата и кружочками помидора, политыми пикантным соусом, а рядом лежал запечённый с травами батат и маринованный огурчик. А вдобавок ко всему на десерт её ждал аппетитный кусок горячего, только что из духовки, яблочного пирога.

– Садись.

Пайпер села.

Как только воспитатель Толле занял место во главе стола, а профессор Шамкер сел на противоположном конце, дети с жадностью набросились на еду. Пайпер сразу поняла, отчего обед был важнейшим событием в дневной жизни университета. Она никогда в жизни не пробовала такой вкусной еды. Да в первом же куске было, наверное, пять вкусов, с которыми она прежде не сталкивалась, и весь рот воодушевился и практически запел от восторга.

Протянув руку за водой, Пайпер вздрогнула, потому что стакан вдруг скользнул на пару сантиметров вправо, мимо её пальцев. Приладившись заново, Пайпер во второй раз потянулась к стакану, но тот отъехал в центр стола.

Первое мгновение Пайпер только и могла, что в изумлении глядеть на стакан. Напиток был проще некуда – просто вода, без газа, безо льда, без лимона.

Кто-то сдавленно прыснул, и Пайпер поняла, что над ней подшутили. Чьими-то стараниями её стакан приобрёл весьма строптивый нрав. Поглядев по сторонам, Пайпер тотчас увидела, что все дети за столом прекрасно знают, что происходит, хоть и разыгрывают полное равнодушие. Ей пришлось снять шляпу перед одноклассниками: они отменно умели прикинуться самой невинностью.

Фокус со стаканом проделывался далеко не в первый раз. Это был проверенный способ понять, из какого теста слеплен новичок. После тяжёлого дня некоторых вновь прибывших уже один непокорный стакан мог вконец вывести из себя. Один начал невразумительно болтать, другой принялся стучать по столу в припадке неконтролируемого гнева, третий истерически расхохотался и никак не мог успокоиться без медицинской помощи. Присяжные-заседатели ещё не вынесли вердикта относительно Пайпер, и любые эксперименты над ней приветствовались.