Девочка, которая умела летать

– Не беспокойся. Я объяснила профессору Шамкеру твою ситуацию. Он понимает, что у тебя нет опыта взаимодействия в классе, и поможет тебе, – доктор Хуллиган успокаивающе коснулась плеча Пайпер. – Просто расслабься, и всё будет хорошо. Это так волнительно.

– Но… – Пайпер хотелось вцепиться в доктора Хуллиган и не отпускать.

– Моя дверь всегда открыта для тебя, Пайпер, – доктор Хуллиган улыбнулась и выскользнула из комнаты, оставив Пайпер наедине с ними.

– Класс презентацию первой работы по научному проекту делает, мисс Макклауд. Я вам встречу на этой неделе назначить, чтобы ваш проект решить, да? – профессор Шамкер явно ждал ответа Пайпер, и та кивнула. – Сейчас вы с мисс Беллой Хароша садиться, и она вам помочь.

Профессор Шамкер кивком указал на миниатюрную девочку с длинными золотистыми волосами, которая тотчас выдвинула стул рядом с собой. Пайпер с благодарностью покинула место на передовой, где её пригвоздили всеобщие взгляды, и нерешительно присела на предложенное место возле Беллы.

– Привет! – Белла улыбнулась такой светлой улыбкой, что тотчас стало ясно, что натура у неё самая жизнерадостная и улыбчивая. Белла обладала неиссякаемо солнечным и задорным нравом, что в немалой степени было предопределено тем, что мать её была художницей, а отец – скульптором, и выросла она на коллективной экоферме в заливе Сан-Франциско, где каждый день купалась во всеобщей заботе и любви. В результате в Белле не было ни капли желчи, и одним её оптимизмом, казалось, можно было остановить процесс глобального потепления.

– Это Принцесса Мадригал, – Белла отрекомендовала Пайпер цветущее растение, стоявшее у них на парте. – Она – мой научный эксперимент, я сама её создала. Хочешь понюхать?

Белла перекрёстно опылила розу, нарцисс, сирень и орхидею. Производным этих маловероятных родителей был невиданно изысканный и ароматный цветок, который благодаря нежной заботе Беллы день ото дня делался всё более замечательным.

– Жёлтый цветок означает надежду, а вот этот красный – веру и набожность. И посмотри-ка сюда, – Белла указала на другую ветвь своего растения. – Этот бутон вот-вот откроется, и он будет волшебного розового цвета, видишь?

Пайпер никогда не испытывала к цветам особых чувств, но в этом растении действительно было что-то особенное. А ещё Пайпер было ясно, что она и Белла обязательно скоро подружатся. С той, кто так тонко чувствует красоту, Пайпер без труда найдёт общий язык.

– Батюшки-светы, он пахнет… как райский сад! – И Пайпер вовсе не преувеличивала. – Да и выглядит тоже чудесно. Рядом с розовым бутоном эти фиолетовые цветочки будут ещё красивее смотреться.

– Вот и я точно так подумала! – Белла сияла, воодушевлённая похвалой и тем, что нашёлся кто-то, кому её цветок пришёлся столь же по сердцу. Она улыбнулась Пайпер, и Пайпер улыбнулась в ответ, и обе были очарованы друг другом.

– Класс, сейчас мы презентация ваших научных проектов начинать. – У некоторых ребят вырвались стоны, тотчас подавленные при взгляде профессора Шамкера. – К кафедре ваши проекты выносите и сообщайте, какой прогресс вы с ним сделать. – Поскольку добровольцев не нашлось, профессор Шамкер быстро выбрал жертв, не терпя ни оправданий, ни возражений.

Пайпер подалась вперёд на стуле, предвкушая свой первый школьный урок.

– Сначала мы мистера Мустафу и мистера Мустафу слушаем, – профессор Шамкер привык обращаться к ученикам официально, по фамилии.

Ахмед и Нален Мустафа, братья-близнецы, продемонстрировали миниатюрную, но совершенно рабочую погодную станцию. На её верхушке вращался стальной диск.

– Это так называемый… – сказал Нален (или, возможно, Ахмед), указывая на диск.

– …сенсор, и он собирает… – продолжал Ахмед (или, быть может, Нален).

– …атмосферные данные и…

– …передаёт на эти…

– …сенсоры, которые…

Презентация продолжалась таким же образом ещё долго, и Пайпер больше занимало то, как мальчики заканчивали предложения друг друга, чем суть их объяснений. Дело в том, что за все двенадцать лет своей жизни ни Нален, ни Ахмед ни разу не закончили ни одной фразы самостоятельно друг без друга. Они никогда не разлучались, и никто не мог их различить, а сами они никогда не говорили, кто есть кто. Через некоторое время окружающие начинали думать о братьях как об одном человеке, и это Налена и Ахмеда вполне устраивало.

По мере того как разворачивался доклад, Пайпер вдруг услышала раскаты грома. Вскоре в комнате заклубился такой густой туман, что Пайпер едва видела собственные руки.

– Достаточно, мистер Мустафа и мистер Мустафа, – прервал презентацию профессор Шамкер и попросил их сесть. Удивительно, но как только двое мальчишек сели, гром затих, а туман быстро рассеялся.

Джаспер, мелкий мальчишка, тонкий, как комариный писк, и самый маленький во всём классе, был вызван следующим. Выйдя перед классом, он начал безудержно всхлипывать и наконец расплакался, так и не сумев произнести ни слова. Профессору Шамкеру в конце концов пришлось попросить его сесть.