Девочка-лед (СИ)

— Ага, — усмехаюсь я, перехватывая взгляд Лисицыной-старшей. Косится с опаской на гиперактивного, чокнутого дельфина, рассекающего по бассейну.

Рядом с нами появляется Глеб. Тот самый мужик, тренер.

— Серьги, браслеты, кольца, все сняли? — спрашивает он.

— Блин, нет.

— Телефон вам там тоже не понадобится, молодой человек.

— Подержи у себя, а, — протягиваю вещи Алене. Она нехотя забирает из моих рук часы, айфон и печатку.

— При нахождении в зоне бассейна или в воде прошу вас слушать меня неукоснительно и четко выполнять все указания, — начинает Глеб.

— Хорошо! — кивает Ульяна, топчущаяся в нетерпении на месте.

— При контакте с животным разрешается: гладить и аккуратно чесать кожу животного, кроме головы; браться за спинной плавник (вырост на спине), когда дельфин подплыл по команде.

— Принято! — по-армейски выдает Ульяна, и я не могу сдержать смешок. Что за девчонка, обалдеть!

— При контакте с животным запрещается: прикасаться и закрывать дыхательное отверстие на голове; класть руки животному в рот; прикасаться к глазам; громко кричать, в том числе на животного, делать резкие движения. Понятно? — строго смотрит на нас тренер.

— Да.

— Он ее не укусит? — спрашивает Лиса. В ее голосе прямо-таки звенит тревога.

— Не укусит. Сейчас мы познакомимся с Лорой, Ульяна, — информирует мужчина, подзывая дельфина. — Она поздоровается с тобой, покажет тебе трюки, а после покатает.

Мелкая хлопает в ладоши и подпрыгивает на месте. Едва не падает, потому что ноги в резиновых тапках разъезжаются. Успеваю схватить ее, чтобы не рухнула на плитку.

— Ой, — лепечет сконфуженно.

— Ульяна, осторожнее! — качает головой Алена, схватившись за сердце.

— Никаких резких движений, — предупреждает тренер. — Ну вперед…

Глава 42

РОМАН

— Ба, я каталась на дельфине! На Лоре! А еще я ее гладила и кормила. Мы с ней друзья теперь! — изливает свой восторг Ульяна в трубку, пока мы идем от метро до остановки. — Роме спасибо бабушка! Он знаешь какой… хороший.

Губы помимо воли расплываются в улыбке.

— Видишь, Лиса, сестра-то сечет, — подмигиваю я ей, натыкаясь на ответный, хмурый взгляд.

— Ребенок, что с нее взять, — бубнит себе под нос.

В автобусе мелкая то и дело ерзает на коленках у Лисицыной.

— Рома, а ты любишь Новый Год? — вдруг озадачивает меня своим неожиданным вопросом.

— Не знаю, — вполне себе искренне. — Никогда об этом не задумывался.

— Ну как? — возмущенно хлопает длинными ресницами Ульяна. — Ты деду Морозу письмо не писал, что ль?

— Писал, — хмыкаю я.

— А что просил? — встает она и обхватывает поручень пальчиками, спрятанными в рукавицы.

— То, что не сбудется, — вылетает на автомате.

— И что это? — заинтересованно округляет глаза.

Ждет ответа. И не только она. Лисицына вон тоже смотрит затравленно.

— Так, ерунда, — отмахиваюсь и поворачиваюсь к окну.

— Секрет? — понимающе выдает Ульяна. — А я люблю Новый Год. Оочень. елочки нарядные, подарки от бабули и Ляли, вкусняшки.

— Да, круто, — соглашаюсь я.

— А мы тот раз Новый Год встречали где поезда…

— Ульян!

Я смотрю на сестер. Чего?

— В смысле где поезда? — переспрашиваю. Может, не понял.

— Чух-чух, — девочка имитирует звук поезда. — Рельсы. Вокзал.

— Ульяна, помолчи! — пытается оборвать ее рассказ Лиса.

— Как так-то? — недоумеваю.

— Нас выгнал…

— Ульяна! — Алена посылает сестре предупреждающий взгляд.

— Кто выгнал? — настойчиво пытаюсь выведать я.

— Толик…

— Никто нас не выгонял, просто не успели на электричку до Бобрино! — раздраженно поясняет Лисицына.

Врет же. Не умеет.

— В Новогоднюю ночь? — вскидываю я бровь.

— На вокзале большие часы «тик-тик», и дядька рядом с нами как закричит «С новым счастьем!» — все же выдает Ульяна.

А я все не свожу глаз с Лисицыной-старшей. Она краснеет, бледнеет и явно недовольна тем, что мелкая поделилась этим эпизодом их жизни.

— Мы до утра там сидели пока поезд чух-чух не приехал, — продолжает Ульяна осторожно.

— Все сказала? — злится одноклассница.

— Не-а…

Лиса возводит глаза к потолку и качает головой. На несколько минут повисает напряженная тишина.

— Рома, — тянет Ульяна настороженно.

— Мм?

— А ты Ляле под юбку хочешь залезть?

— Чего? — переспрашиваю, ошалев от такого вопроса.

Мне на секунду кажется, что я ослышался, но судя по полыхающим костром щекам Лисы — нет. На нас, кстати, косится добрая половина автобуса. Потому что Ульяна произнесла эту фразу достаточно громко.

Кто-то смеется, кто-то качает головой, а я впервые в жизни не знаю, что делать. Хочется провалиться сквозь землю, ей богу.

— Ульяна! Ты…

— А что, — пугливо стреляет глазами в мою сторону. — Аллочка так говорит.

— Дура эта твоя Аллочка, кем бы она ни была! — горячо срывается у меня с языка.

— Нельзя такое говорить, ты наказана! — шикает на нее сестра.

— Прости, — виновато опускает глаза в пол.

— Совсем стыд потеряла? — ругает ее Алена. — Нельзя произносить вслух все, что вздумается!

— Хорошо, не буду, — дует губы мелкая, но все же с любопытством смотрит то на меня, то на сестру. — А чего вы оба так покраснели?

Ее непосредственность просто убивает. Не покраснеешь тут. Да у меня уши горят так, будто их термоядерной советской звездочкой натерли.