Девочка с косичками

Свободной рукой он вытаскивает из внутреннего кармана большой кожаный бумажник, раскрывает его и демонстрирует удостоверение со свастикой. Из-за документа выглядывает уголок письма с… марками Третьего рейха? С немецкими печатями? Чтобы рассмотреть как следует, пришлось бы наклониться поближе.

– Мы охотники за головами. – Франс гогочет. – За головами борцов Сопротивления.

Я перестаю дышать. Повисает мертвая тишина. Даже ветер в ветвях не шумит. Лишь в небе, где-то высоко, гудит самолет. Другие звуки внешнего мира до нас не долетают. Здесь только мы и Франс.

– Сволочь! – кричит Трюс.

Франс прячет бумажник обратно в карман и машет пистолетом в нашу сторону.

– А теперь – адрес Мока!

– Кроньестрат, – выпаливаю я.

– Сундастрат, – почти одновременно вырывается у Трюс.

– Да, – сдавленным голосом говорю я. – Номер 20.

Франс хватает меня за волосы и приставляет пистолет к моему виску.

– А теперь – настоящий адрес, – шепчет он.

Он тянет меня за волосы, больно. Мама! О боже, мама. Помоги!

– Я знаю, что это недалеко от вашего дома. Так что хватит выдумывать! – Дуло пистолета сползает к щеке, заставляет меня повернуть голову. – Ну же! Настоящий адрес! – Теперь Франс обращается к Трюс: – Не скажешь, застрелю ее у тебя на глазах. Считаю до десяти. Раз…

Моя голова раскалывается. Руки и ноги цепенеют.

– …два…

Я хочу закричать, но из горла не вылетает ни звука.

– …три…

Холодная сталь упирается в щеку. Я смотрю прямо перед собой. Трюс! Ну говори же! Улица… Какой там у него адрес?

– …четыре… пять…

– Он живет на… на… – Я буквально вижу его дом. Он недалеко от нашего. Такая красивая улица. Высокие дома. Но я не помню, правда.

– …шесть…

Когда отец напивался, он иногда бил маму. А она хорошенько давала ему сдачи и выставляла за дверь. Раз – и готово: проваливай! Была бы мама здесь!

Трюс вся посерела.

– Франс, покажи-ка мне еще раз удостоверение, – звенящим голосом просит она.

Левой рукой Франс тянется к карману, правая, с пистолетом, сдвигается на сантиметр. Холодная сталь на миг соскальзывает с моего лица. Ровно в этот момент Трюс бросается вперед и что есть силы бьет Франса по руке. Пистолет вылетает у него из пальцев. Я вырываюсь, не глядя начинаю пинаться, попадаю ему между ног. Он сгибается пополам, и я запрыгиваю ему на спину. Трюс отбрасывает пистолет подальше. Франс едва держится на ногах, и Трюс тоже наваливается на него. Вместе мы прижимаем его к земле, топчем, царапаем.

– Хватит! – хрипит Франс. – Это была проверка!

Он пытается оттолкнуть нас и подняться. Я впиваюсь зубами в отпихивающую меня руку.

– Проверка! Ай! Хватит! – кричит он. – Это была проверка! Это не взаправду!

Я и слышу, и не слышу его. Мы с Трюс деремся, как слаженный механизм. Как машина. Прикрывая одной рукой лицо, Франс хватает Трюс за запястье.

– Стоп! – с трудом выговаривает он. – Это была… проверка!

Трюс слезает с него, я остаюсь сидеть у него на груди, придавливая коленями. Трюс подбирает пистолет и целится Франсу в голову.

– Ну так стреляй! – ревет он. – Давай же!

– Нет! – выдыхаю я.

Трюс молча отступает на шаг, не отводя пистолет. На щеке у нее краснеет ссадина.

– Жми на спуск! – гаркает Франс.

Конечно, Трюс не стреляет. Я вижу, как она цепенеет. Франс вырывается, и я валюсь на землю. Лодыжку пронзает жгучая боль.

– Он не заряжен! – кричит Франс.

– Что? – не понимает Трюс.

– Пистолет не заряжен!

Наконец до нас доходят его слова. Франс с трудом поднимается на ноги. Хотя уже темно, я отчетливо вижу, что у него ободрана щека. Из носа течет кровь. От элегантного господина в шляпе ничего не осталось, от кинозвезды и подавно. Да и мы не в лучшем виде: моя блузка порвана, а Трюс… Трюс с сомнением смотрит на пистолет. Потом целится в сторону и очень медленно нажимает на спусковой крючок.

Гремит выстрел. Эхом разлетается по тихому лесу. По деревьям пробегает дрожь. Трюс отпрыгивает, я мигом вскакиваю на ноги.

– Обойма пустая! – кричит Франс. В его лице ни кровинки. – У нас не было патронов!

Он зажимает рот рукой, отворачивается. Сгибается пополам. Его тело содрогается. Кажется, будто его рвет, но нет. Франс распрямляется, поворачивается к нам и переводит взгляд с меня на Трюс.

– Проверка… – в очередной раз повторяет он, тяжело дыша. – У нас кончились боеприпасы.

Трюс еще раз жмет на спуск. И еще раз. Раздаются металлические щелчки. И ничего больше.

– Ты мог умереть! – восклицает она. – Ты. Или моя сестра! – Она швыряет пистолет на землю и складывает руки на груди.

– Никому нельзя доверять, – говорит Франс. – Вот чему я хотел вас научить.

– Что ж, у тебя получилось, ничего не скажешь. – Лицо у Трюс такое же бледное, как у Франса.

Он подбирает пистолет.

– Нету у нас боеприпасов! Магазин был пустой. Смотрите. – Он открывает пистолет. – В обойме ничего не было, но здесь… – он указывает на ту часть, что находится выше, – в патроннике, судя по всему, еще оставалась пуля. – Он качает головой. – Я устроил вам экзамен на храбрость. Всего лишь хотел понять, можно ли вам доверять.

– И как? – спрашиваю я. – Доволен? Мы выдержали экзамен?

– Summa cum laude[10], – отвечает Франс.