Девочка с медвежьим сердцем

Но через некоторое время мерное движение стало ее убаюкивать. Медведь хотел спать, так что Мейкпис позволила ему делать что пожелает. Сейчас она ничего не могла предпринять, и, кроме того, позже придется бодрствовать. Так что она позволила векам опуститься и предоставила врагу удерживать ее на конской спине.

Проснулась она только в маленькой деревушке на речном берегу, до отказа забитой войсками, конями и шатрами, расставленными между деревьями на склоне холма. Ее допросчик беседовал с солдатами.

– Мы можем выделить несколько человек, но ни одного коня, – заявил офицер. – У нас и без того сплошные неприятности. Это перемирие истрепалось, как подол шлюхи. Король толкует о добром мире, но умные головы считают, что он специально тянет время, пока его королева собирает новые войска, чтобы разбить нас наголову. Его объяснения и плевка не стоят.

К их отряду присоединились четверо солдат. Двое несли мушкеты, повесив через плечо патронташи с нанизанными на них маленькими деревянными бутылочками с порохом. Мейкпис помогли слезть с коня и развязали ноги. Отсюда, как ей сказали, они пойдут пешком.

Маленькая компания держалась поближе к кустам живой изгороди. Одного солдата выслали вперед. Скорее всего, не хотели, чтобы их заметили. Наконец Мейкпис увидела коттедж, где жили Эйксуорты. Она обрадовалась, заметив, что кур нет, а это, возможно, означало, что маленькое семейство отсюда уехало. Тачка тоже исчезла вместе со скорбными останками, некогда лежавшими под ней.

– Это дом моей подруги, – пояснила Мейкпис.

– Он кажется слишком тихим.

Допросчик всматривался в коттедж и, похоже, решал, что делать.

– Давай подойдем к двери. Там поговоришь с подругой.

– В таком виде? – Мейкпис подняла связанные руки. – Она увидит, что я ваша пленница.

Мужчина с очевидной неохотой развязал ей руки. Они подошли к двери, и он постучал. Как и ожидала Мейкпис, ответа не было. Подождав немного, он снова постучал и наконец открыл дверь и вошел. За ним последовали два солдата. Минуты через две мужчина показался в дверях:

– Дом пуст!

– Она, наверное, вышла, – поспешно солгала Мейкпис. – Если мы подождем, она вернется.

Он взял ее за руку и повел в дом.

– Вернется? Это место выглядит заброшенным.

Маленький коттедж был совершенно пуст. Всю мебель, которую можно было унести, забрали с собой вместе с оловянной посудой, держателем для лучины, дровами и растопкой. Не было даже стула, на котором сидел пациент Мейкпис.

– Я не знаю, что случилось. – Девушка уставилась на допросчика с заранее отрепетированным выражением недоумевающей невинности. – Подруга сказала, что будет ждать меня здесь!

– Она спрятала грамоту в доме или взяла с собой? – нахмурился он.

– Откуда мне знать? – огрызнулась Морган.

– Обыщите дом, – приказал допросчик солдатам. – Поставьте часового у окна, а другой пусть влезет на дерево и доложит, если нам будет грозить опасность.

Солдаты стали поднимать доски пола, пробивать дыры в стенах и шарить палками в дымоходе.

– Не забудьте проверить потолочные балки и черепицу, – командовал допросчик.

Мейкпис осталась у двери, глядя на поля и пытаясь различить хоть какие-то признаки движения. За спиной слышался грохот, а иногда и ругательства. Судя по тону, допросчик, требовавший, чтобы солдаты придержали свои «биллинсгейтские языки»[9], был раздражен не меньше солдат.

Мейкпис поняла, что гнев таится повсюду, причем под самой поверхностью. Она каким-то образом уже привыкла ощущать в воздухе его вкус.

– Скоро они поймут, что ты водишь их за нос, – прошептал Саймонд ей на ухо. – И как, по-твоему, они поступят, узнав, что ты попусту потратила их время? Приведи хоть одну вескую причину, которая помешает им расстрелять тебя во дворе.

Он был прав. Времени почти не осталось.

Далеко в полях она заметила парившую над землей пустельгу. Птица спустилась ниже и взмахнула крыльями над живой изгородью. И в тот же момент две маленькие птички вспорхнули с того же куста и полетели в противоположном направлении.

– Там кто-то есть, – выдохнула она.

– Что? – бросил Саймонд скептически. – О чем ты?

Послышался рассерженный грохот шагов, и Мейкпис, обернувшись, оказалась лицом к лицу с допросчиком.

– Мистрис, мы ободрали коттедж до самых костей…

– Там кто-то прячется, – повторила Мейкпис уже громче. – За дальним кустом. Рядом с таволгой.

– Не обращайте внимания на хитрую шлюшку, – презрительно бросил Саймонд. – Она снова лжет.

– Что ты видела? – нахмурился допросчик.

– Ничего. Зато видели птицы. Что-то их вспугнуло.

Она отлично видела, что осторожность борется в нем с сомнением и раздражением.

– Держите мушкеты наготове, – велел он солдатам, – и давайте зажжем фитили.

Один из мужчин высек огонь. Когда фитили уже тлели, их раздали мушкетерам.

– Я что-то вижу! – крикнул тот, кто сидел на дереве. – Вон там, у вяза…

Послышались глухой стук, а затем и грохот, когда часовой свалился на землю. Рядом плюхнулся тяжелый камень.

– Камень прилетел из-за дома! – крикнул кто-то.

– Вон там! – вторил другой.