Девочка с медвежьим сердцем

Кучер притих, изнемогая от раскаяния, и Мейкпис с трудом подавила вздох облегчения.

– Я… я не знал, что вы… перебрались в другую резиденцию. Могу я спросить?

– Не можешь, – поспешно отрезала Мейкпис – Достаточно сказать, что день был очень трудный.

К счастью, ее позаимствованный аристократизм позволял быть грубой и избегать вопросов.

– Почему ты остановился? Мы уже приехали?

– Нет, миледи. Я… мне показалось, что вы постучали в крышу.

– Ты ошибся, – заявила Мейкпис. И все же покалеченная рука разболелась с новой силой, словно обо что-то ударилась. – Нам еще долго ехать?

– Еще час – и мы окажемся в безопасном доме. Думаю… э… когда мы прибудем, как желаете, чтобы вас представили остальным, ваша милость?

Остальным?

Мысли Мейкпис в панике рассеялись, и понадобилась вся сила воли, чтобы снова согнать их в стадо. Посмеет ли она изображать леди Эйприл на встрече с этими «остальными»? Если они хорошо знают леди, то довольно скоро ее разоблачат. Может, приказать кучеру отвезти ее в другое место? Но это снова вызовет его подозрения. Маска Мейкпис была тоньше яичной скорлупы. Один хороший толчок – и она рассыплется.

– Скажи, что мы агент леди Эйприл, – решила она. Это показалось наиболее безопасным.

– Да, миледи. Какое имя вы предпочитаете?

В мозгу Мейкпис всплыла картинка из старой книги благочестивых историй. Разъяренная женщина с мечом в одной руке и отрубленной головой – в другой.

– Юдифь, то есть Джудит, – выпалила она импульсивно. – Джудит Грей.

Кучер почтительно коснулся лба и пошел к лошадям.

Мейкпис медленно выдохнула, но тут же нахмурилась при виде ободранных костяшек пальцев. Неужели рука действительно ударилась обо что-то с таким стуком, что услышал кучер? Мог медведь снова завладеть ее телом, пока она спала? Его почти позабытая неугомонность расстраивала ее. Три года он был ее родственной душой и вторым «я», но теперь она не знала, что с ним происходит, и не могла спросить.

«Он все еще озадачен и напуган дракой, – твердила она себе. – Вот и все».

Через час придется притворяться и выкручиваться на встрече с «остальными». На подготовку остается совсем мало времени. Если она хочет сойти за агента, посланного по делу леди Эйприл, необходимо понять, в чем это дело заключается.

На полу экипажа стоял сундучок. Он был заперт, но она нашла ключ в сумке леди Эйприл. Сундучок был так набит монетами, что у Мейкпис немного закружилась голова. Это, конечно, деньги для короля.

В мешочке леди Эйприл находился тонкий пакет с бумагами и крошечный пузырек. Мейкпис откупорила пузырек и с опаской поднесла к носу, боясь яда. Но содержимое пахло артишоками.

Потом она изучила бумаги при свете свечи. Чтение всегда давалось ей с трудом, но, как ни странно, этой невероятной ночью она легко разбирала написанное. Но какова бы ни была причина, она радовалась этому обстоятельству. Некоторые документы были отчетами о битвах. Были и крошечные листочки бумаги, исписанные странным шифром, знаками, которых Мейкпис не распознала.

Больше у нее не осталось сомнений. Леди Эйприл была шпионкой.

Ее внимание привлекло письмо, написанное четким, элегантным почерком:

«Приветствия моим друзьям и родственникам.

Если послание попало в ваши руки, значит, к этому времени я либо отказался от командования, либо погиб, пытаясь это сделать. Во втором случае вы, несомненно, скроете мои действия ради вашего драгоценного фамильного имени. В первом случае знайте, что к этому времени я сменил свои цвета на лучшие.

Конечно, вы назовете меня перебежчиком. Но в последнее время я обнаружил, что мое чувство долга склоняется к делу парламента. Лучше я изменю королю, чем своей совести. Должен признать, однако, что моя совесть была бы менее чувствительна, знай я точно, что родня ценит меня по достоинству. Увы, мне всего лишь позволили ждать вашей милости и молиться, чтобы вы нашли меня достойным вступить в ваши ряды. Больше я не желаю ставить на карту жизнь и душу в надежде завоевать вашу благосклонность.

Мне жаль солдат полка, но новые друзья вряд ли поверят моему обращению, если я не представлю свидетельства моей истинной веры.

Я забрал один пустячок из комнаты для документов, чтобы обеспечить свою безопасность. Если вы выступите против меня или если я замечу компанию Кроу из окна своей комнаты, парламент получит грамоту, а копии будут разосланы всем печатникам от Пензанса до Эдинбурга. Мир узнает вас как чудовищ, а короля – как покровителя чудовищ, и тогда посмотрим, куда дует ветер.

Будьте уверены, никакая благодарность не остановит мою руку, если я сочту, что мне грозит опасность. Кровь кровью, но долг мужчины – спасти шею, данную ему Богом.

Ваш любящий родственник

Саймонд Фелмотт».

Мейкпис с трудом удерживалась, чтобы не скомкать послание. Так вот оно, то наглое письмо, разбившее сердце лорда Фелмотта и одним ударом погубившее здоровье. Саймонд не просто дезертировал, а перебежал к силам парламента! Он заранее и хладнокровно планировал свое предательство!