Девушка, которая играла с огнем

   — Мы с первого дня сосредоточили всю энергию на поисках Лисбет Саландер. Она у нас главная подозреваемая, и тому есть объективные причины, но наше представление о ней единодушно опровергают все знавшие ее лица. Ни Арманский, ни Блумквист, ни Мириам By не воспринимают ее как психически больную убийцу. Поэтому я хочу, чтобы мы немного расширили свои горизонты и подумали об альтернативе Лисбет Саландер в качестве подозреваемой и о том, не мог ли у нее быть какой-то сообщник и не мог ли там в момент выстрела хотя бы присутствовать еще один человек.

   Намеченная инспектором Бублански линия расследования вызвала бурные дебаты, в которых против него жестко выступили Ханс Фасте и Сонни Боман из «Милтон секьюрити». Оба утверждали, что самое простое объяснение чаще всего оказывается правильным и что сама мысль об альтернативном подозреваемом отдает конспирологией.^[62]

   — Возможно, Саландер и не одна тут действовала, но у нас нет даже намека на улики, которые говорили бы о наличии соучастника преступления.

   — Можно, конечно, притянуть за уши «полицейский след», о котором говорит Блумквист, — кисло заметил Ханс Фасте.

   В этих дебатах инспектора Бублански поддерживала только Соня Мудиг. Курт Свенссон и Йеркер Хольмберг ограничились короткими замечаниями, а Никлас Эрикссон ни разу не раскрыл рта. Под конец руку поднял прокурор Экстрём:

   — Бублански! Как я понимаю, ты вовсе не собираешься выводить Лисбет Саландер из круга подозреваемых.

   — Разумеется нет! У нас есть отпечатки ее пальцев. Но до сих пор мы все время ломали себе голову над мотивом, которого так и не нашли. Я хочу, чтобы мы начали думать и о других возможностях. Могло ли в этом деле быть замешано несколько лиц? Может ли это все-таки иметь отношение к книжке о секс-мафии, которую писал Даг Свенссон? Блумквист прав в том, что целый ряд лиц, упомянутых в книге, имели мотив для убийства.

   — И что ты хочешь сделать?

   — Я хочу, чтобы два человека занялись поиском других кандидатур в подозреваемые. Этим могут заняться вместе Соня и Никлас.

   — Я? — удивился Никлас Эрикссон.

   Бублански выбрал его как самого молодого в группе и потому, скорее всего, наиболее способного мыслить нестандартно.

   — Ты будешь работать с Мудиг. Пройдись по всему, что мы уже узнали, и попробуй отыскать то, чего мы не заметили. Фасте, ты, Курт Свенссон и Боман продолжаете работать над поисками Саландер. Это приоритетная задача.

   — А я что должен делать? — спросил Йеркер Хольмберг.

   — Сосредоточься на адвокате Бьюрмане. Еще раз обследуй его квартиру. Поищи, не пропустили ли мы чего. Есть вопросы?

   Вопросов ни у кого не было.

   — О'кей. Мы придержим информацию о том, что нашли Мириам By. Возможно, у нее есть еще что рассказать, и я не хочу, чтобы на нее сразу накинулись СМИ.

   Прокурор Экстрём принял решение, что группа будет работать по плану, предложенному инспектором Бублански.

   — Ну, — сказал Никлас Эрикссон, глядя на Соню Мудиг, — полиция — это ты, так что тебе решать, что мы будем делать.

   Они остановились в коридоре перед конференц-залом.

   — Я думаю, что нам нужно еще раз встретиться с Микаэлем Блумквистом. Но сперва мне надо кое о чем поговорить с инспектором Бублански. Сегодня среда и уже середина дня, в субботу и в воскресенье я не работаю. Это значит, что мы приступим не раньше понедельника. Используй выходные для того, чтобы подумать над материалом.

   Они распрощались, Соня Мудиг вошла в кабинет инспектора Бублански, который как раз прощался с прокурором Экстрёмом.

   — Я зайду на минутку?

   — Садись.

   — Я так разозлилась на Фасте, что уже не помнила себя.

   — Он сказал, что ты на него набросилась. Я понял, что у вас что-то случилось. Поэтому я и пришел извиняться.

   — Он заявил, что я хочу остаться наедине с Мириам By, потому что она меня возбуждает.

   — Думаю, что я этого не слышал. Но это квалифицируется как сексуальные домогательства. Ты будешь подавать заявление?

   — Он уже получил от меня по носу, этого достаточно.

   — О'кей. Я считаю, что он тебя спровоцировал.

   — Еще как!

   — У Ханса Фасте проблемы с сильными женщинами.

   — Я это заметила.

   — А ты сильная женщина и очень хороший полицейский.

   — Спасибо!

   — Но я буду благодарен тебе, если ты не будешь драться с сотрудниками.

   — Этого больше не повторится. Сегодня я не успела сходить в «Миллениум» осмотреть письменный стол Дага Свенссона.

   — С этим мы и так уже опоздали. Иди домой и отдохни немножко, мы займемся этим в понедельник со свежими силами.

   Никлас Эрикссон остановился у Центрального вокзала и зашел в «Джордж» выпить кофе. На него напала тоска. Всю неделю он надеялся, что эту Саландер вот-вот поймают. А если она станет сопротивляться при задержании, то, глядишь, повезет еще больше и какой-нибудь добросовестный полицейский ее застрелит.

   Воображать себе эту картину было приятно.

   Но Саландер по-прежнему находилась на свободе. А тут еще в довершение несчастья Бублански начал подумывать об альтернативном подозреваемом. Такое развитие событий никак нельзя было назвать успешным.