Девушка, которая играла с огнем

   Она достала мобильник и позвонила Лисбет, но в ответ услышала, что абонент недоступен. Усевшись за кухонный стол, Мириам долго думала, стараясь разобраться в происходящем. Та Лисбет Саландер, которую она знала, не была убийцей и психопаткой, но, с другой стороны, Мириам знала о ней не так уж много. Лисбет часто бывала очень страстной в постели, но иногда делалась холодна как рыба, смотря по настроению.

   Мириам решила подождать с окончательным заключением до тех пор, пока не встретится с Лисбет и не услышит ее объяснения. Она вдруг почувствовала, что готова заплакать, и на несколько часов отвлеклась, занявшись уборкой.

   В семь часов вечера у нее уже был новый замок, и квартира приобрела более или менее жилой вид. Мириам приняла душ и только что расположилась на кухне в черном с золотом восточном халате, как в дверь позвонили. Открыв, она увидела перед собой очень толстого и небритого мужчину.

   — Здравствуйте, Мириам! Меня зовут Тони Скала, я журналист. Можете ответить мне на несколько вопросов?

   Пришедший с ним фотограф тут же щелкнул перед ее носом вспышкой.

   Мириам By уже было приготовилась поддать ему ногой и одновременно заехать локтем в переносицу, но успела сообразить, что это только даст им возможность сделать еще более броские снимки.

   — Вы были за границей вместе с Лисбет Саландер? Вы знаете, где она находится?

   Мириам By захлопнула дверь и заперла ее на новый замок. Тони Скала просунул палец в щель для почты и приоткрыл крышку:

   — Мириам! Рано или поздно вам придется поговорить с прессой. Я хочу вам помочь.

   Она сжала кулак и стукнула по двери. Тони Скала, которому она прищемила пальцы, взвыл от боли. Затем она заперла внутреннюю дверь, пошла в спальню, легла на кровать и зажмурилась. «Лисбет! Когда я доберусь до тебя, я тебя задушу!» — думала она.

   После поездки в Смодаларё Микаэль Блумквист в тот же день навестил еще одного из тех людей, которых Даг Свенссон собирался разоблачить в своей книге. Таким образом он за неделю проверил шестерых из тридцати семи человек в своем списке. Последний был судьей. Сейчас он уже вышел на пенсию и жил в Тумбе, но в свое время провел несколько процессов, в которых дело касалось проституции. В отличие от других этот чертов судья ничего не отрицал, не пытался угрожать и не умолял о пощаде. Он, напротив, без обиняков признал, что, дескать, да, трахался с девчонками из Восточной Европы. Никакого раскаяния не испытывает. Проституция — это, мол, вполне почтенная профессия, и он только оказал девчонкам услугу, став их клиентом.

   В десять часов вечера, когда Микаэль проезжал Лильехольм, ему позвонила Малин Эрикссон.

   — Привет, — сказала Малин. — Ты видел утренние газеты?

   — Нет. А что там такое?

   — Только что вернулась домой подруга Лисбет Саландер.

   — Кто-кто?

   — Лесбиянка по имени Мириам By, которая живет в ее квартире на Лундагатан.

   «Ву, — вспомнил Микаэль. — На двери было написано «Саландер — Ву»».

   — Спасибо за звонок. Я еду.

   Новость о возвращении Мириам Ву появилась в одном из вечерних выпусков утренних газет в половине восьмого вечера. Вскоре к ней обратились за комментариями из «Афтонбладет», а через три минуты после этого звонка — из «Экспрессен». «Актуэльт» опубликовала эту новость, не называя ее имени, но к девяти часам к ней успели уже обратиться за комментариями не менее шестнадцати репортеров различных средств массовой информации. После этого Мириам Ву выдернула телефонный шнур из розетки и выключила мобильник.

   Двое из них позвонили ей в дверь. Мириам Ву не вышла на звонок и погасила в квартире все лампы. Следующему журналисту, который будет к ней приставать, она готова была разбить нос. В конце концов она включила мобильник и позвонила приятельнице, жившей поблизости в районе Хорнстулла, с просьбой пустить ее к себе переночевать.

   Она незаметно вышла из подъезда своего дома буквально за пять минут до того, как к нему подъехал Микаэль Блумквист и позвонил в пустую квартиру.

   В субботу Бублански позвонил Соне Мудиг в десять утра. Она проспала в этот день до девяти, потом возилась с детьми, пока муж не увел их на прогулку, чтобы заодно купить что-нибудь вкусненькое.

   — Ты читала сегодняшние газеты?

   — Вообще-то нет. Я проснулась только час назад и была занята с детьми. Что-нибудь случилось?

   — Кто-то в группе сливает информацию прессе.

   — Это мы давно уже знаем. Кто-то несколько дней назад передал им данные медицинской карточки Лисбет Саландер.

   — Это сделал прокурор Экстрём.

   — Да что ты?

   — Конечно он. Это же ясно. Хотя он, разумеется, никогда в этом не признается. Он старается подогреть интерес, когда ему это выгодно. Но это другое дело. Некий журналист по имени Тони Скала беседовал с кем-то из полицейских, который слил ему кучу информации о Мириам Ву. Между прочим, там были детали, всплывшие вчера на допросе. Как раз это мы собирались придержать, и теперь Экстрём в ярости.

   — Вот черт!

   — Журналист не называет имен. Он описывает свой источник как «человека, занимающего ведущее место в процессе расследования».

   — Скверно, — сказала Соня Мудиг.

   — Один раз в статье источник упомянут как «она».