Девушка, которая взрывала воздушные замки

Комиссар Торстен Эдклинт относился к своей задаче в высшей степени серьезно. Он считал, что занимает самый важный пост из тех, которые доступны шведскому полицейскому, и ни за что не променял бы его ни на какую другую должность в юридических или полицейских структурах Швеции. Он просто-напросто являлся единственным полицейским в стране, официально наделенным функциями политической полиции. Такая задача требовала особой деликатности, мудрости и справедливости. Опыт многих стран демонстрировал, что политическая полиция может с легкостью превратиться в главную угрозу демократии.

Массмедиа и общество привычно считали, что задача Отдела защиты конституции в основном сводится к слежке за нацистами и агрессивными веганами. Отдел действительно уделял большое внимание этим отщепенцам. Но в сферу его контроля входил еще целый ряд организаций и явлений. Если бы, к примеру, король или главнокомандующий вдруг решили, что парламентаризм изжил себя и Риксдаг следует заменить военной диктатурой или чем-либо подобным, к королю или главнокомандующему оказалось бы приковано пристальное внимание Отдела защиты конституции. Или если бы, например, группа полицейских решила бы вдруг раздвинуть рамки законов до такой степени, что защищенные основным законом права индивида оказались бы ущемлены, Отдел защиты конституции тоже обязан был отреагировать. В таких серьезных случаях предполагалось, к тому же, что следствие возглавит генеральный прокурор.

Проблема, разумеется, заключалась в том, что Отдел защиты конституции занимался почти исключительно анализом и контролем, а не оперативной деятельностью. Поэтому нацистов арестовывали главным образом либо обычные полицейские, либо другие подразделения Службы безопасности.

Подобную практику Торстен Эдклинт считал крайне неудовлетворительной. Почти все приличные страны не жалеют средств на содержание того или иного варианта конституционного суда, в задачи которого, в частности, входит следить за тем, чтобы власти не посягали на демократию. В Швеции же этим занимаются только канцлер юстиции или омбудсмен юстиции, которые, однако, должны ориентироваться на решения, принимаемые другими людьми. Если бы в Швеции был конституционный суд, адвокат Лисбет Саландер мог бы незамедлительно возбудить дело против шведского государства за нарушение ее конституционных прав. Тогда суд имел бы возможность затребовать все архивы и вызывать на допросы кого угодно, включая премьер-министра, пока вопрос не будет решен. А так максимум, что мог сделать адвокат, это подать заявление омбудсмену юстиции, который, однако, не имел таких полномочий, чтобы явиться в Службу государственной безопасности и затребовать там всю необходимую документацию.

На протяжении многих лет Торстен Эдклинт ратовал за создание конституционного суда. Если бы в Швеции был такой институт, ему не пришлось бы сейчас ломать голову, как поступить с информацией, которую ему предоставил Драган Арманский. Он просто составил бы заявление в полицию и передал бы документы в суд. И дал бы делу ход.

Но в теперешних обстоятельствах Торстен Эдклинт не имел юридических полномочий, чтобы инициировать предварительное следствие.

Он вздохнул и сунул в рот порцию жевательного табака.

Если сведения Драгана Арманского соответствуют действительности, значит, какие-то ведущие сотрудники Службы безопасности проигнорировали тяжкие преступления против шведской гражданки, затем, фабрикуя фальсификации, заперли ее дочь в психиатрическую лечебницу и, наконец, развязали руки бывшему русскому шпиону и предоставили ему возможность свободно заниматься делами, напрямую связанными с траффикингом, оружием и наркотиками.

Торстен Эдклинт напрягся.

Ему даже не хотелось считать, сколько законов было нарушено за это время. Не говоря уже о проникновении в квартиру Микаэля Блумквиста, нападении на адвоката Саландер и, возможно, причастности к убийству Александра Залаченко. Впрочем, во все это Торстен Эдклинт просто отказывался верить.

У него не было ни малейшего желания ввязываться во всю эту путаницу. Но, к сожалению, он все-таки угодил в нее в тот самый момент, когда принял приглашение Драгана Арманского на ужин.

Теперь перед ним со всей неотвратимостью встал вопрос, как с этой ситуацией разбираться. Формально вопрос требовал однозначного ответа. Если история, рассказанная Арманским, соответствует действительности, то Лисбет Саландер лишили закрепленных основным законом прав и свобод. С точки зрения конституции, возникал также целый клубок подозрений и противоречий. Например, как могли ведущие политические структуры или ведомства принимать определенные решения, кто или что могли повлиять на их противоправные решения и действия. А это уже входило в компетенцию Отдела защиты конституции.

Торстен Эдклинт, как полицейский, которому стало известно о совершении преступления, просто обязан связаться с прокурором и подать петицию. Хотя если отбросить все формальности, ответ оказывался не столь очевидным.