Девушка, которая взрывала воздушные замки

– Кроме того, мне, вероятно, следовало бы упомянуть о том, что, согласно многим неоспоримым фактам, телефон Анники Джаннини прослушивается.

– То есть кто-то многократно нарушает закон.

– Значит, теперь нам следовало бы вычислить, кто они – наши противники, – сказал Драган Арманский.

– Я тоже над этим размышляю. Понимаешь, внешне все выглядит так, будто в СЭПО заинтересованы в том, чтобы отчет Бьёрка был забыт. Но, Драган… Речь идет о Службе безопасности Швеции. Это государственная структура. Я не могу поверить в то, что СЭПО может такое санкционировать. Я никогда не мог бы даже представить, что они способны на нечто подобное.

– Понимаю. Мне тоже трудно с этим смириться. Не говоря уже о том факте, что кто-то заявляется в Сальгренскую больницу и отстреливает Залаченко башку…

Бублански молчал.

– А Гуннару Бьёрку вдруг ни с того ни с сего приходит в голову взять и повеситься.

Этой фразой Арманский забил последний гвоздь.

– Значит, вы считаете, что речь идет о серии организованных убийств. Я знаю Маркуса Эрландера, который проводил расследование в Гётеборге. Он полагает, что это событие – результат импульсивного действия больного человека. А мы скрупулезно исследовали смерть Бьёрка – скорее всего, он совершил самоубийство.

Арманский кивнул.

– Эверт Гульберг, семидесяти восьми лет, больной раком, уже обреченный, он за несколько месяцев до убийства проходил курс лечения от клинической депрессии. Я велел Фреклунду раскопать все, что можно найти о Гульберге в официальных документах.

– И?..

– Он служил в армии в Карлскруне в сороковые годы, потом изучал юриспруденцию и постепенно стал консультантом по налоговым делам в сфере частного предпринимательства. В течение примерно тридцати лет у него имелся офис в Стокгольме. Он держался в тени, обслуживал частных клиентов… Да кто бы они там ни были. В девяносто первом году вышел на пенсию, в девяносто четвертом переехал к себе домой в Лахольм… В его биографии нет ничего примечательного.

– Но?..

– Но некоторые детали озадачивают. Фреклунд не может обнаружить ни единой ссылки на Гульберга в каком-либо контексте. О нем никогда не упоминали ни в одной газете, и никто не знает, кто числился его клиентом. Короче, такое впечатление, что он никогда не занимался никакой профессиональной деятельностью.

– Что ты хочешь сказать?

– Напрашивается мысль о СЭПО. Залаченко был русским перебежчиком, и, конечно же, он находился в поле зрения «безопасников». Дальше – ведь кто-то сумел в девяносто первом году упечь Лисбет Саландер в психушку. Не говоря уже о том, что кто-то проникал в квартиры, устраивал провокации и прослушивал телефоны пятнадцать лет спустя… Но я тоже не думаю, что за этим стоит СЭПО. Микаэль Блумквист называет их «Клубом Залаченко» – он считает, что это группка сектантов… Которая состоит из сторонников холодной войны и прячется в каких-то катакомбах СЭПО.

Бублански кивнул.

– Но что же нам теперь делать?

Глава 12

Воскресенье, 15 мая – понедельник, 16 мая

Комиссар Торстен Эдклинт, начальник Отдела защиты конституции при Службе государственной безопасности, держась за мочку уха, задумчиво разглядывал генерального директора уважаемой частной охранной фирмы «Милтон секьюрити». Тот неожиданно позвонил ему и настоятельно пригласил на воскресный ужин к себе домой на остров Лидингё. Жена Арманского Ритва приготовила великолепное жаркое.

Они ужинали, обмениваясь репликами. Эдклинт не мог догадаться, что, собственно, Арманскому надо. После ужина Ритва удалилась смотреть телевизор, оставив их за столом одних. И тогда Арманский начал рассказывать историю Лисбет Саландер.

Эдклинт медленно крутил в руках бокал с красным вином.

Драган Арманский вовсе не дурак. И Эдклинт это знал.

Они с Арманским познакомились двенадцать лет назад. Тогда одна дама – член Риксдага от Левой партии – стала получать анонимные угрозы. Она заявила об этом руководителю своей партийной группы в Риксдаге, после чего тот проинформировал отдел безопасности законодательного собрания. Угрозы поступали в письменной и вульгарной форме, и по ним можно было заключить, что анонимный автор писем лично знал члена Риксдага.

В результате история стала достоянием Службы государственной безопасности. Пока продолжалось расследование, депутату обеспечили охрану.

Отдел личной охраны Службы государственной безопасности в то время получал не так много средств и его ресурсы были ограниченными – несмотря на то, что эта структура отвечала и отвечает за охрану королевской семьи и премьер-министра, а также – по мере необходимости – за охрану отдельных министров и лидеров партий. Но скромные ресурсы не могут обеспечить определенные потребности, и большинство шведских политиков на самом деле вынуждены обходиться без серьезной личной охраны в какой-либо форме.