Девушка, которая взрывала воздушные замки

Обеденный перерыв Моника провела в спортзале полицейского управления – она занималась на силовых тренажерах. Обед, состоявший из черного кофе с бутербродом и фрикаделек со свекольным салатом, Фигуэрола отнесла к себе в кабинет. Там она закрыла дверь, убрала все с письменного стола и принялась читать отчет Гуннара Бьёрка, параллельно жуя бутерброд.

Женщина прочла также приложение к отчету в виде переписки между Бьёрком и доктором Петером Телеборьяном и выписала из отчета все имена и отдельные события, которые следовало проверить. Через два часа она встала и принесла еще кофе из кофейного автомата. Выходя из кабинета, заперла дверь, в соответствии с инструкциями ГПУ/Без.

Первым делом Моника решила проверить регистрационный номер отчета.

Она позвонила в регистратуру и получила ответ, что отчета с таким номером не существует.

Затем Фигуэрола обратилась к архиву СМИ. На сей раз ей повезло. Две вечерние газеты и одна утренняя сообщали о человеке, серьезно пострадавшем во время пожара в машине на Лундагатан в тот самый день 1991 года. Жертвой несчастного случая стал мужчина средних лет, но имя его не упоминалось. В одной из вечерних газет утверждалось, что, по словам свидетеля, машину умышленно подожгла какая-то девочка. Значит, речь шла о той самой зажигательной бомбе, которую Лисбет Саландер метнула в русского агента по фамилии Залаченко. По крайней мере, само происшествие, похоже, действительно имело место.

Гуннар Бьёрк, который значился как автор отчета, тоже существовал в реальности и являлся высокопоставленным должностным лицом отдела по работе с иностранцами, страдал от грыжи межпозвоночного диска и, к сожалению, скончался, совершив суицид.

Отдел кадров так и не смог сообщить, чем занимался Гуннар Бьёрк в 1991 году. Сведения имели гриф секретности даже для сотрудников ГПУ/Без. Впрочем, ситуация вполне стандартная.

То, что Лисбет Саландер в 1991 году проживала на Лундагатан, а последующие два года провела в детской психиатрической клинике Святого Стефана, удалось выяснить сразу. По крайней мере, содержание отчета в этом плане не противоречило реальности.

Психиатра Петера Телеборьяна многие знали, он часто выступал по телевидению. В 1991 году специалист работал в клинике Святого Стефана, а сейчас занимал должность главного врача.

Моника Фигуэрола долго размышляла над отчетом. А потом позвонила заместителю начальника отдела кадров.

– У меня тут возник серьезный вопрос, – сказала она.

– Какой?

– Мы в Отделе защиты конституции проводим исследование, и нам нужны кое-какие сведения о психической стабильности и общем психическом здоровье. Необходимо проконсультироваться с психиатром или другим специалистом, имеющим право доступа к секретной информации. Мне рекомендовали доктора Петера Телеборьяна, и я хотела бы знать, могу ли к нему обратиться.

Прошло несколько минут, прежде чем она получила ответ.

– Доктор Петер Телеборьян несколько раз привлекался у нас в качестве внештатного консультанта. Он имеет допуск к секретным материалам, и вы можете в общих чертах обсудить с ним засекреченную информацию. Но для того, чтобы обратиться к нему, вы должны выполнить бюрократическую процедуру: получить согласие своего начальника и послать формальный запрос на разрешение проконсультироваться с доктором Петером Телеборьяном.

Моника даже слегка вздрогнула. Она разведала то, что могло быть известно лишь очень ограниченному кругу лиц: Петер Телеборьян имел дела с ГПУ/Без. Тем самым достоверность отчета хотя бы частично подтверждалась.

Фигуэрола отложила в сторону отчет и приступила к изучению других фактов, которыми ее снабдил Торстен Эдклинт. Она углубилась в сделанные Кристером Мальмом снимки двух типов, которые, как утверждалось, не далее как первого мая преследовали Микаэля Блумквиста от кафе «Копакабана».

Проверив автомобильную базу данных, Моника убедилась, что Йоран Мортенссон тоже существует в действительности и владеет автомобилем «вольво» серого цвета с указанным регистрационным номером. Потом в отделе кадров Службы безопасности ей подтвердили, что он является сотрудником ГПУ/Без. Даже самая поверхностная проверка показывала, что и эта информация, похоже, верна.

Сердце Моники ёкнуло еще раз.

Йоран Мортенссон работал в отделе личной охраны на должности телохранителя и входил в команду сотрудников, неоднократно обеспечивавших безопасность премьер-министра. Несколько недель назад его временно перевели в отдел контрразведки. От служебных обязанностей его освободили 10 апреля, через несколько дней после того, как Александра Залаченко и Лисбет Саландер доставили в Сальгренскую больницу. Правда, в подобных временных перемещениях не было ничего экстремального, если для выполнения каких-то срочных заданий не хватало сотрудников.

Затем Фигуэрола позвонила заместителю начальника отдела контрразведки, которого знала лично, поскольку недолгое время работала у него в отделе. Она спросила, занят ли Йоран Мортенссон чем-то важным или его можно пригласить для проведения расследования в Отдел защиты конституции.