Девушка, которая взрывала воздушные замки

– Что же нам, черт возьми, делать? – спросил Хенри. – Снимать статью?

Микаэль посмотрел Кортесу прямо в глаза.

– Нет, Хенри. Мы не будем снимать статью. Мы в «Миллениуме» не привыкли пасовать перед трудностями. Но нам придется заняться кое-какой черной работой. Мы не можем просто так взять и ошарашить Эрику своей публикацией.

Мальм кивнул и поднял палец.

– Мы ставим Эрику перед жестким выбором. Ей придется либо продавать акции и немедленно уходить из правления «Миллениума», либо, при самом худшем раскладе, она потеряет работу в «Свенска моргонпостен». В любом случае она окажется перед неразрешимым конфликтом интересов. Честно говоря, Хенри… Я согласен с Микаэлем, что мы должны опубликовать статью, но возможно, нам придется передвинуть ее в следующий номер.

Блумквист кивнул.

– Поскольку мы тоже оказались перед трудным выбором, – сказал он.

– Хотите, я ей позвоню? – предложил Кристер.

– Нет, – ответил Микаэль. – Я сам ей позвоню и договорюсь о встрече. Скажем, сегодня вечером.

Торстен Эдклинт внимательно слушал Монику Фигуэролу. Она описывала цирковое шоу, которое развернулось вокруг дома Микаэля Блумквиста на Бельмансгатан. Он почувствовал, что почва потихоньку начинает ускользать у него из-под ног.

– Значит, сотрудник ГПУ/Без вошел в подъезд Микаэля Блумквиста вместе с бывшим взломщиком сейфов, который переквалифицировался в слесаря – специалиста по замкам…

– Именно так.

– И что же они делали на лестнице, по-твоему?

– Я этого не знаю. Но они отсутствовали целых сорок девять минут. Можно, разумеется, предположить, что Фаульссон вскрыл дверь и Мортенссон провел это время в квартире Блумквиста.

– А что они там, по-твоему, могли бы делать?

– Если б они устанавливали подслушивающую аппаратуру, то на это понадобилась бы всего минута. Значит, Мортенссон, вероятно, рылся в бумагах Блумквиста. Или искал еще что-то, что держится дома.

– Но ведь Блумквист уже предупрежден… Они ведь уже украли у него из дома отчет Бьёрка.

– В том-то и дело. Журналист знает, что за ним следят, а теперь и сам следит за своими преследователями. Он держится очень хладнокровно.

– Что ты имеешь в виду?

– Блумквист явно что-то замышляет. Он собирает информацию и намерен предать действия Йорана Мортенссона огласке. Это единственное объяснение.

– А потом появилась эта Линдер…

– Сусанн Линдер, тридцать четыре года, проживает в Накке. Раньше работала в полиции.

– В полиции?

– Она окончила школу полиции и шесть лет проработала в группе Сёдермальма. Потом внезапно уволилась, без видимых причин. Несколько месяцев оставалась безработной, а потом поступила в «Милтон секьюрити».

– Драган Арманский, – задумчиво сказал Эдклинт. – Сколько времени она провела в доме?

– Девять минут.

– И чем она занималась?

– Я могу только предполагать. Раз она фотографировала Мортенссона с Фаульссоном, то, скорее всего, собирает на них компромат. Это означает, что охранное предприятие «Милтон секьюрити» сотрудничает с Блумквистом и установило камеры наблюдения у него в квартире или на лестнице. Возможно, она заходила, чтобы снять с камер информацию.

Эдклинт вздохнул. История Залаченко казалась ему чересчур запутанной и начинала его раздражать.

– Ладно. Спасибо. Иди домой. Мне надо это обдумать.

Моника Фигуэрола отправилась в тренажерный зал на площади Сант-Эриксплан и занялась спортом.

Микаэль Блумквист позвонил Эрике Бергер в «Свенска моргонпостен» с синего резервного телефона Т10.

В этот момент Эрика проводила совещание, на котором обсуждала с редакторами, как подавать статью о международном терроризме.

– Привет! Подожди секунду… – Она прикрыла трубку рукой и огляделась. – Думаю, мы все обсудили.

Оставшись в стеклянной клетке одна, Бергер вернулась к разговору с Микаэлем.

– Привет, Микаэль. Прости, что не сразу отвечаю. У меня работы выше крыши, мне приходится вникать в тысячу вещей…

– Я тоже, собственно, не сижу сложа руки, – сказал Микаэль.

– Как продвигается история Саландер?

– Все хорошо. Но я звоню не по этому поводу. Мне нужно с тобой встретиться. Сегодня вечером.

– Я бы с удовольствием, но мне придется торчать тут до восьми. И я смертельно устала. Я на ногах уже с шести утра.

– Рикки… Сейчас речь идет не о наших сексуальных играх. Мне необходимо с тобой поговорить. Это важно.

Эрика на секунду замолчала.

– В чем дело?

– Ничего хорошего. Но поговорим при встрече.

– О’кей. Я буду у тебя дома около половины девятого.

– Нет, не у меня дома. Это долгая история, но моя квартира еще какое-то время будет на карантине. Приходи в «Котелок Самира», выпьем пива.

– Я за рулем.

– Хорошо. Тогда выпьем легкого пива.

В половине девятого в кафе Эрика Бергер зашла в кафе «Котелок Самира». Она была раздражена, ибо не могла себе простить, что ни разу даже не позвонила Микаэлю с того дня, как ушла в «Свенска моргонпостен». Но она никогда не чувствовала себя настолько заваленной делами, как сейчас.

Микаэль Блумквист уже сидел за столиком в углу. Он помахал ей рукой. Увидев его, Эрика застыла. На секунду Микаэль показался ей чужим, и она почувствовала, что смотрит на него другими глазами.