Девушка, которая взрывала воздушные замки

– Я настолько тесно связана с «Миллениумом», что, сколько бы я ни уходила, никто все равно не поверит, что я не причастна к этому.

– Есть и альтернативный вариант. Ты можешь взять статью для публикации в «Свенска моргонпостен», выступить против Боргшё и потребовать его ухода. Я уверен, что Хенри Кортес не будет возражать. Только абсолютно ничего не предпринимай, пока мы не договоримся.

– Неплохо для начала! Я добьюсь увольнения человека, который пригласил меня на работу…

– Я сожалею.

– Он, кстати, совсем неплохой человек.

Микаэль кивнул.

– Охотно верю. Но он алчный тип.

Эрика кивнула и встала.

– Я поеду домой.

– Рикки, я…

Она не дала ему договорить.

– Прости, я очень устала. Спасибо, что предупредил меня. Мне необходимо все обдумать и понять, что на самом деле произошло.

Микаэль кивнул.

Бергер ушла и даже не поцеловала его в щеку, как обычно. И предоставила ему оплачивать счет самому.

Эрика оставила машину в двух сотнях метров от «Котелка Самира», и на полпути туда почувствовала такое сильное сердцебиение, что была вынуждена остановиться и прислониться к стене возле какого-то подъезда. Ее мутило.

Она стояла довольно долго, вдыхая прохладный майский воздух. Вдруг до нее дошло, что, начиная с первого мая, она работала в среднем по пятнадцать часов в сутки. Уже почти три недели. Интересно, как она будет чувствовать себя через три года? И как чувствовал себя Морандер, когда упал замертво прямо посреди редакции?

Через десять минут она пошла обратно к «Котелку Самира» и столкнулась с Микаэлем – он как раз выходил из дверей. Блумвист остановился как вкопанный.

– Эрика…

– Ничего не говори, Микаэль. Мы с тобой уже такие давние друзья, что ничто не может разрушить нашу дружбу. Ты мой лучший друг, и сейчас ситуация такая же, как два года назад, когда ты уехал в Хедестад, только наоборот. Я чувствую себя застрессованной и замученной.

Он кивнул и заключил ее в объятия. Она вдруг почувствовала, что на глаза навернулись слезы.

– Три недели в «Свенска моргонпостен» меня уже сокрушили, – сказала она и засмеялась.

– Ну-ну. А, по-моему, сломить Эрику Бергер не так-то легко.

– Твоя квартира под надзором, а я слишком устала, чтобы ехать домой в Сальтшёбаден. Я засну за рулем и разобьюсь. Я только что приняла решение: дойду до гостиницы «Скандик Краун» и сниму номер. Пойдем со мной.

Он кивнул.

– Теперь она называется «Хилтон».

– Мне уже все равно.

Они отправились в гостиницу и по дороге не проронили ни слова. Микаэль обнимал Эрику за плечи. Глядя на него, она отметила, что он устал не меньше ее.

Они подошли прямо к портье, сняли двухместный номер и расплатились кредитной карточкой Эрики. Затем поднялись в номер, разделись, приняли душ и забрались в постель. У Эрики так болели мышцы, будто она пробежала марафонскую дистанцию. Они немного пообнимались и угасли, словно задутые свечки.

Никто из них даже не догадался, что за ними следят, и они не обратили никакого внимания на мужчину, наблюдавшего за ними в холле гостиницы.

Глава 15

Четверг, 19 мая – воскресенье, 22 мая

Бо́льшую часть ночи со среды на четверг Лисбет Саландер читала статьи Микаэля и те главы его книги, которые были уже почти готовы. Поскольку прокурор Экстрём назначил суд на июль, Блумквист решил, что тираж книги должен быть напечатан не позднее двадцатого июня. Это означало, что у Калле Чертова Блумквиста оставался примерно месяц, чтобы завершить книгу и заполнить в тексте все пустоты.

Лисбет не понимала, как он сможет все успеть, но ведь это была его проблема, а не ее. А ее проблема заключалась в том, чтобы решить, как относиться к вопросам, которые он задал.

Она взяла свой «Палм Тангстен Т3», набрала пароль и заглянула на «Stolliga_Bordet» – проверить, не прислал ли он чего-нибудь нового за прошедшие сутки. Убедившись, что нет, Лисбет открыла документ, который Микаэль озаглавил «Главные вопросы». Текст она знала уже почти наизусть, но на всякий случай прочла еще раз.

Он изложил там стратегию, которую ей уже объясняла Анника Джаннини. Когда адвокат разговаривала с нею, Лисбет слушала довольно рассеянно и отстраненно, словно это касалось кого-то другого. Но Микаэль Блумквист, в отличие от Анники Джаннини, знал ее тайны и потому имел возможность излагать аргументы в пользу своей позиции более убедительно. Лисбет перешла к четвертому пункту.