Девушка, которая взрывала воздушные замки

Эдклинт почувствовал, как по спине побежали мурашки. Формально все понятно. В отношении перебежчика масштаба Залаченко необходимо поддерживать режим максимальной секретности. Он бы и сам так решил. Вероятно, так решило и правительство Фельдина. И это вполне объяснимо и оправданно.

Однако то, что произошло в 1991 году, никакими правилами не регламентировалось. Бьёрк призвал на помощь Петера Телеборьяна, чтобы запереть Лисбет Саландер в детской психиатрической больнице под предлогом того, что она психически больна. Это уже преступление, причем из разряда тяжких. У Эдклинта по спине вновь побежали мурашки.

А ведь кому-то приходилось принимать решения. На этот раз речь шла не просто о правительстве… Премьер-министром тогда был Ингвар Карлссон, а следом за ним Карл Бильдт. Ни один политик не посмел бы предпринять шаг, который противоречил всем законам и правосудию. А в случае если бы все выплыло на поверхность, разразился бы катастрофический скандал.

Если тут замешано правительство, то Швеция ни на йоту не лучше любой диктатуры мира.

Нет, этого просто не может быть.

А дальше – события в Сальгренской больнице 12 апреля. Залаченко так кстати становится жертвой помешанного маньяка и борца за справедливость – и в тот же самый миг вскрывают квартиру Микаэля Блумквиста и нападают на Аннику Джаннини. В обоих случаях похищают отчет Гуннара Бьёрка от 1991 года. Эту информацию абсолютно off the record[58] сообщил Драган Арманский. Заявления в полицию никто не подавал.

И вдруг ни с того ни с сего Гуннар Бьёрк – человек, которого Эдклинту больше всех хотелось бы вызвать на серьезный разговор, совершает самоубийство…

В такую цепь совпадений Торстен Эдклинт никак не мог поверить. Инспектор уголовной полиции Ян Бублански тоже не верит, что это случайность. Не верит и Микаэль Блумквист. Эдклинт снова схватился за фломастер.

Эверт Гульберг. 78 лет. Юрист-налоговик???

Черт побери, кто же он такой, этот Эверт Гульберг?

Эдклинт уже собрался позвонить руководителю ГПУ/Без, но передумал. Ведь он не знал, куда внутри организации ведут нити заговора. Короче говоря, он не знал, на кого может полагаться.

После того как Эдклинт отверг возможность обращаться к кому-либо в стенах ГПУ/Без, он задумался, а не обратиться ли ему к обычной полиции. Ян Бублански руководит расследованием дела Рональда Нидермана и, конечно, был бы заинтересован в любой дополнтельной информации. Но это невозможно по чисто политическим соображениям…

Он ощущал, что на него свалился тяжкий груз ответственности.

Под конец остался только один вариант, который казался конституционно оправданным, и, возможно, защитил бы его, если бы его в дальнейшем заподозрили бы в нелояльности. Ему надо обратиться к своему начальнику и заручиться политической поддержкой своих действий.

Эдклинт посмотрел на часы – около четырех дня. Он поднял трубку и позвонил министру юстиции, которого знал уже несколько лет и с которым встречался на разных заседаниях в министерстве. Не прошло и пяти минут, как его соединили.

– Здравствуйте, Торстен, – поприветствовал его министр юстиции. – Мы давно не общались. Чем могу быть полезен?

– Честно говоря, я, вероятно, звоню для того, чтобы узнать, насколько вы мне доверяете.

– Доверяю? Ну и вопрос. Лично я доверяю вам на сто процентов. Но почему вы спрашиваете?

– У меня к вам колоссальная экстраординарная просьба… Мне необходимо встретиться с вами и с премьер-министром. И срочно.

– Ничего себе.

– Если позволите, я бы не стал сейчас ничего объяснять, пока мы не сможем говорить с глазу на глаз. Я сейчас занимаюсь делом, настолько заслуживающим внимания, что считаю необходимым проинформировать и вас, и премьер-министра.

– Это звучит серьезно.

– Это действительно серьезно.

– Это как-то связано с террористами и угрозами…

– Нет. Но это даже серьезнее. Я рискую своей карьерой, обращаясь к вам с такой просьбой. Я бы и не стал затрагивать эту тему, если бы не считал ситуацию чересчур серьезной.

– Понятно. Так вот почему вы спросили о доверии… Ну и когда бы вы хотели встретиться с премьер-министром?

– Если возможно, прямо сегодня вечером.

– Я уже начинаю волноваться.

– К сожалению, у вас есть для этого повод.

– Сколько времени займет встреча?

Эдклинт подумал.

– Чтобы вникнуть во все детали, вероятно, потребует-ся час.

– Я вам перезвоню.

Министр юстиции перезвонил в течение пятнадцати минут и сообщил, что премьер-министр сможет принять Торстена Эдклинта у себя дома в 21.30. Когда Эдклинт заканчивал разговор, руки у него стали влажными.

О’кей… завтра утром возможно мне придется поставить крест на моей карьере.

Он снова поднял трубку и позвонил Монике Фигуэроле.

– Привет, Моника. Ты должна сегодня вечером в двадцать один ноль-ноль явиться на службу. И оденься получше, пожалуйста.

– Я всегда хорошо одета, – обиделась Фигуэрола.