Девушка, которая взрывала воздушные замки

Она нашла восемнадцатилетнюю Эрику Бергер в студенческой бейсболке, улыбающуюся и с ямочками на щеках. Та была одета в тонкое белое хлопчатобумажное платье и держала в руках букет, олицетворяя собой образ невинной юной отличницы.

Мимо внимания Сусанн чуть было не проскочил важный факт, но на следующей странице что-то зацепило ее взгляд. По фотографии Линдер ни за что бы его не узнала, но подпись не оставляла места сомнениям. Петер Фредрикссон. Он учился в параллельном с Эрикой Бергер классе. Перед Сусанн предстал субтильный юноша с серьезным взглядом; он уставился в объектив из-под козырька.

Линдер подняла глаза и встретилась взглядом с Петером Фредрикссоном.

– Она уже тогда была шлюхой.

– Превосходно, – сказала Сусанн.

– Она трахалась в школе со всеми парнями подряд.

– Я в этом сомневаюсь.

– Она была чертова…

– Лучше заткнись. Что с тобой стряслось? Тебе не удалось содрать с нее трусы?

– Она меня просто не замечала. Насмехалась надо мной. А когда явилась работать в «СМП», даже не узнала меня.

– Ну да, – согласилась Сусанн Линдер. – У тебя наверняка было несчастливое детство… Что ж, может, поговорим серьезно?

– Чего вы хотите?

– Я не из полиции, – сказала Сусанн Линдер. – Я из тех, кто занимается такими мерзавцами, как ты.

Она подождала, предоставив простор для его фантазии.

– Я хочу знать, выложил ли ты ее фотографии где-нибудь в Интернете.

Фредрикссон помотал головой.

– Точно?

Он кивнул.

– Эрика Бергер будет сама решать, подавать ли ей на тебя заявление в полицию за преследования, угрозу насилия и нарушение неприкосновенности жилища, или заключить мировое соглашение.

Он промолчал.

– Если она решит на тебя наплевать – а я считаю, что бо́льшего ты и не заслуживаешь, – то я буду за тобой приглядывать, так и знай.

Сусанн подняла телескопическую дубинку.

– Если ты еще когда-нибудь приблизишься к дому Эрики Бергер, пошлешь ей какой-нибудь мейл или нарушишь ее покой каким-либо иным способом, я к тебе вернусь. Я тебя так изувечу, что родная мать не узнает. Ты меня понял?

Он промолчал.

– У тебя есть возможность изменить финал этой истории. Хочешь узнать, какая?

Кивок.

– В таком случае я рекомендую Эрике Бергер отпустить тебя на все четыре стороны. На работу можешь больше не являться. Ты уволен, прямо с этой минуты.

Еще один кивок.

– Ты исчезнешь из ее жизни и из Стокгольма. Мне наплевать на то, как ты поступишь и где окажешься. Поищи работу в Гётеборге или в Мальмё. Возьми больничный, скажи, что не можешь больше работать. Делай, что хочешь, но оставь Эрику Бергер в покое.

Третий кивок.

– Договорились?

Петер Фредрикссон вдруг заплакал.

– Я не хотел ей зла, – сказал он. – Я хотел только…

– Ты хотел только превратить ее жизнь в ад, и ты в этом преуспел. Так что, даешь мне слово?

Он кивнул.

Сусанн наклонилась, перевернула его на живот и освободила ему руки. Потом взяла пакет из «Консума», заключавший в себе всю жизнь Эрики Бергер, и ушла, оставив Фредрикссона лежать на полу.

В половине третьего ночи Линдер выбралась из подъезда Фредрикссона. Она подумала, не отложить ли свой визит до завтра, но решила, что, если бы речь шла о ней самой, то она предпочла бы узнать новости прямо посреди ночи. Кроме того, она оставила машину в Сальтшёбадене. Сусанн позвонила и вызвала такси.

Не успела она нажать на звонок, как Грегер Бекман открыл дверь. Он был в джинсах и выглядел так, что еще даже не ложился спать.

– Эрика не спит? – спросила Сусанн Линдер.

Грегер покачал головой.

– У тебя есть какие-нибудь новости? – поинтересовался он.

Она кивнула и улыбнулась ему.

– Заходи. Мы сидим на кухне и болтаем.

Они зашли в дом.

– Привет, Бергер, – сказала Сусанн Линдер. – Тебе следовало бы научиться спать, хотя бы время от времени.

– Что-нибудь случилось?

Она протянула пакет из «Консума».

– Петер Фредрикссон обещает в дальнейшем оставить тебя в покое. Черт знает, можно ли ему доверять, но, если он сдержит слово, нам всем это обойдется дешевле, чем возиться с заявлением в полицию и судом. Это решать тебе.

– Неужели это действительно он?

Линдер кивнула. Грегер стал разливать кофе, но Сусанн отказалась – за последние сутки она выпила слишком много кофе. Женщина села и начала рассказ о событиях минувшей ночи.

Эрика долго сидела молча. Потом встала, поднялась на второй этаж и, вернувшись со школьным альбомом, начала внимательно изучать лицо Петера Фредрикссона.

– Я его помню, – сказала она под конец. – Но даже понятия не имела, что он и есть тот самый Петер Фредрикссон, который работает в «СМП». Я и имени-то его не помнила, пока не заглянула в альбом.

– Между вами что-то случилось? – поинтересовалась Сусанн Линдер.

– Ничего. Абсолютно ничего. Он учился в параллельном классе, был молчуном и неинтересным парнем. Кажется, мы вместе изучали какой-то предмет. Французский, если не ошибаюсь.

– Он сказал, что ты его игнорировала.

Эрика кивнула.

– Наверняка. Он не принадлежал к числу моих приятелей и не входил в нашу компанию.

– Вы его третировали или что-нибудь в этом роде?