Девушка, которая взрывала воздушные замки

– Объясните.

– К несчастью, Бьёрк повесился. Мы предполагаем, что это связано с разоблачением его сексуальных «гастролей». «Миллениум» собирался предать дело огласке, и Бьёрк впал в такой ступор, что предпочел покончить с собой.

– Да…

– В оригинале отчета содержится расследование попытки Лисбет Саландер убить отца, Александра Залаченко, при помощи зажигательной бомбы. Первые тридцать страниц расследования, которые обнаружены Блумквистом, соответствуют оригиналу. Там не содержится ничего примечательного. Только на странице тридцать три, где Бьёрк делает выводы и дает рекомендации, возникают расхождения.

– То есть как это?

– В оригинальной версии Бьёрк дает пять четких рекомендаций. К чему скрывать, что в частности он советует не предавать дело Залаченко огласке в СМИ и тому подобное… Бьёрк предлагает, чтобы Залаченко – он ведь получил тяжелые ожоги – проходил реабилитацию за границей. И так далее. Он предлагает также обеспечить Лисбет Саландер самое лучшее психиатрическое лечение.

– Вот как…

– Проблема заключается как раз в том, что в текст были внесены некоторые незначительные изменения. Например, на странице тридцать четыре появляется абзац, в котором Бьёрк будто бы предлагает признать Саландер психически больной, – тогда ее высказываниям не будут доверять, если кто-нибудь начнет задавать вопросы о Залаченко.

– А в оригинале этого нет?

– Вот именно. Гуннар Бьёрк никогда ничего подобного не предлагал. К тому же, это было бы противозаконным. Он предлагал, чтобы ее отправили на лечение, в котором она действительно нуждалась. А в той копии, которую нашел Блумквист, все это уже стало заговором.

– А можно мне прочитать оригинал?

– Пожалуйста. Но я должен буду забрать отчет с собой. Прежде чем вы его прочтете, хочу обратить ваше внимание на приложение, которое состоит из переписки между Бьёрком и Телеборьяном. Здесь уже все сфабриковано. Речь идет не просто о некоторых изменениях, а о грубых фальсификациях.

– О фальсификациях?

– По-моему, в данном случае это единственно уместное слово. В оригинале предусмотрено поручение суда Петеру Телеборьяну провести судебно-психиатрическую экспертизу Лисбет Саландер. Ничего из ряда вон выходящего в этом нет. Лисбет Саландер в двенадцатилетнем возрасте попыталась убить отца при помощи зажигательной бомбы. Напротив, было бы подозрительно, если бы ее не подвергли психиатрической экспертизе.

– Совершенно справедливо.

– Если бы вы оказались на месте прокурора, думаю, вы тоже потребовали бы социального и психиатрического обследования.

– Разумеется.

– Телеборьян к тому времени слыл известным и уважаемым детским психиатром, и к тому же имел опыт работы в области судебной медицины. Когда ему передали это поручение, он провел всестороннее обследование и пришел к выводу, что Лисбет Саландер психически больна… Я не хотел бы оперировать профессиональной терминологией.

– О’кей…

– Телеборьян включил свои выводы в этот отчет, который направил Бьёрку, а тот представил его в суд. В конце концов суд принял решение о том, что Саландер следует поместить в больницу Святого Стефана.

– Понимаю.

– А в версии Блумквиста экспертиза, проведенная Телеборьяном, полностью отсутствует. Вместо этого там есть переписка между Бьёрком и Телеборьяном, в которой Бьёрк инструктирует его и призывает сфальсифицировать результаты психиатрического обследования.

– И вы полагаете, что это фальшивка?

– Без сомнений.

– Но кто может быть заинтересован в такой фальсификации?

Нюстрём отложил отчет и помрачнел.

– В этом-то и весь подвох.

– И каков ответ на этот вопрос?..

– Мы не знаем. Именно этот вопрос и занимает наших экспертов. И мы до сих пор не получили ответа.

– А может, все это – плод богатого воображения Блумквиста?

Нюстрём засмеялся.

– Мы тоже сначала так подумали. Но нет. Мы полагаем, что почти одновременно с написанием оригинального отчета была запущена и сфальсифицированная его версия.

– Неужели это возможно?

– И это приводит к неутешительным выводам. Автор фальшивки был полностью осведомлен. И, кроме того, он получил доступ к пишущей машинке, которой пользовался Гуннар Бьёрк.

– Вы хотите сказать…

– Мы не знаем, где именно Бьёрк писал отчет. Он мог пользоваться машинкой дома, или на работе, или еще в каком-то месте. И здесь напрашиваются два варианта. Либо автор фальшивки работал в психиатрии или судебной медицине и намеренно стремился опорочить Телеборьяна. Либо фальшивку запустили в недрах Службы государственной безопасности, совершенно с другой целью.

– Но зачем?

– Дело происходило в девяносто первом году. Это мог быть какой-нибудь русский агент в ГПУ/Без, выследивший Залаченко. А раз так, то мы вынуждены сейчас проверять огромное количество старых персональных дел.

– Но если бы об этом стало известно КГБ, тогда все давно бы уже просочилось наружу.