Девушка, которая взрывала воздушные замки (Luftslottet som sprangdes)

– Насколько мне известно, нет. Во всяком случае, в материале Дага Свенссона он не упоминается. Зато он являлся опекуном Лисбет Саландер.

Ваденшё вздохнул.

– Вероятно, это моя ошибка. Вы с Бьёрком ведь заткнули Саландер в девяносто первом году, отправив ее в сумасшедший дом. Мы рассчитывали, что она пробудет там значительно дольше, но ей назначили наставника, адвоката Хольгера Пальмгрена, которому удалось ее оттуда вытащить. Он поместил ее в приемную семью. Вы к тому времени уже были на пенсии.

– Что произошло потом?

– Мы за ней приглядывали. Ее сестра, Камилла Саландер, тем временем жила в другой приемной семье, в Упсале. Когда им исполнилось по семнадцать лет, Лисбет Саландер вдруг начала копаться в своем прошлом. Она стала разыскивать Залаченко и штудировать все доступные ей официальные регистры. Каким-то образом, мы точно не знаем, ей удалось узнать, что сестре известно, где находится Залаченко.

– Это соответствовало действительности?

Ваденшё пожал плечами.

– Если честно, представления не имею. Сестры несколько лет вообще не встречались, а потом Лисбет Саландер отыскала Камиллу и попыталась заставить рассказать, что той известно. Их встреча закончилась бурной ссорой и основательной дракой.

– Вот как?

– В те месяцы мы тщательно следили за Лисбет. Мы также проинформировали Камиллу Саландер о том, что ее сестра агрессивна и психически больна. Она-то и связалась с нами после внезапного визита Лисбет, и мы сразу усилили слежку.

– Значит, ее сестра была твоим информатором?

– Камилла Саландер до смерти боялась сестры. В любом случае, Лисбет Саландер привлекла к себе внимание и других людей. Она неоднократно ругалась с работниками социальной комиссии, и мы решили, что она по-прежнему представляет угрозу расконспирации Залаченко. Потом произошел тот инцидент в метро.

– Она напала на педофила…

– Именно. Она явно проявляла склонность к агрессии и психические отклонения. Мы посчитали, что всем будет спокойнее, если она снова исчезнет в каком-нибудь интернате, и, так сказать, воспользовались случаем. Этим занялись Фредрик Клинтон и фон Роттингер. Они опять наняли Петера Телеборьяна и повели через поверенного борьбу в суде за то, чтобы снова поместить ее в закрытую лечебницу. Адвокатом Саландер выступил Хольгер Пальмгрен, и, против всех ожиданий, суд принял его сторону, оговорив, что ей назначат опекуна.

– А каким образом в деле оказался замешан Бьюрман?

– Осенью две тысячи второго года у Пальмгрена случился инсульт. Мы не спускали глаз с Саландер и вмешивались, если ее имя снова всплывало, и я проследил за тем, чтобы ее опекуном стал Бьюрман. Заметьте: он представления не имел о том, что она – дочь Залаченко. Расчет был прост – если она начнет трепаться об отце, Бьюрман среагирует и поднимет тревогу.

– Бьюрман был идиотом. Его ни в коем случае нельзя было подпускать к Залаченко и тем более к его дочери. – Гульберг посмотрел на Ваденшё. – Ты допустил серьезную ошибку.

– Знаю, – сказал Ваденшё. – Но тогда это казалось абсолютно верным ходом, я ведь не мог предположить, что…

– Где сейчас находится ее сестра? Камилла Саландер?

– Мы не знаем. Когда ей исполнилось девятнадцать, она собрала вещи и покинула приемную семью. С тех пор о ней не слышно ни звука. Она исчезла.

– Ладно, продолжай…

– У меня есть источник в обычной полиции, который разговаривал с прокурором Рихардом Экстрёмом, – сказал Сандберг. – Инспектор Бублански, который ведет расследование, полагает, что Бьюрман насиловал Саландер.

Гульберг посмотрел на Сандберга с неподдельным изумлением, потом задумчиво провел рукой по подбородку.

– Насиловал? – переспросил он.

– У Бьюрмана через весь живот шла татуировка с текстом: «Я садистская свинья, подонок и насильник».

Сандберг положил на стол цветную фотографию со вскрытия. Гульберг, широко раскрыв глаза, уставился на живот Бьюрмана.

– Значит, этим его наградила дочь Залаченко?

– Иначе это трудно объяснить. А она явно не беззащитное создание. Ей удалось здорово отделать двоих хулиганов из «Свавельшё МК».

– Дочь Залаченко, – повторил Гульберг и снова повернулся к Ваденшё. – Знаешь, я думаю, тебе стоит нанять ее на работу.

Ваденшё настолько опешил, что Гульбергу пришлось пояснить, что он пошутил.

– О’кей. Давайте примем в качестве рабочей гипотезы, что Бьюрман ее насиловал и она ему отомстила. Что еще?

– Рассказать, что именно произошло, мог бы, разумеется, только сам Бьюрман, но побеседовать с ним довольно затруднительно, поскольку он мертв. Однако он не должен был знать, что она дочь Залаченко – ни в одном официальном регистре это не отражено. Тем не менее в какой-то момент Бьюрман обнаружил связь между ними.

– Черт подери, Ваденшё, она ведь знала, кто ее отец, и могла в любую минуту рассказать об этом Бьюрману.

– Я знаю. Мы… я просто-напросто дал промашку.

– Непростительная некомпетентность, – сказал Гульберг.