Девушка по вызову

Он был возбужден и показал это Эмме, откинув с живота простыню. Но вид возбужденного мужчины давно не волновал ее. Быть может, потому, что занятия сексом вошли уже в привычку, хотя Володя старался разнообразить их любовные игры, используя специальные духи, мази, предметы. Доходило даже до абсурда. Но заканчивалось все всегда одинаково: она считала. Раз, два, три… сто пятнадцать, сто шестнадцать… Ее, словно куклу, переворачивали то на живот, то на спину, то ставили на колени перед кроватью…

– Тебе нравится? – Он смотрел себе пониже живота и, казалось, сам любовался своим мощным членом. – Ну же, Эмма, наклони головку…

Она закрыла глаза…

А когда открыла – кажется, уже было утро, – Володя крепко спал, отвернувшись от нее… Его большое сильное и красивое тело, покрытое светлыми рыжеватыми густыми волосами, теперь отдыхало… На лысине блестели капли пота.

Эмма с трудом поднялась и медленно поплелась в ванную. Там долго чистила зубы, а потом забралась в ванну и пустила горячую воду. Она считала себя обманщицей. Это не Володя обманул ее, а она сама обманула Володю, когда согласилась поехать с ним в Германию. Он был глубоко семейным человеком, и поскольку его предприятие было русско-германским, то и две его семьи тоже были русско-германскими. Женщины были, конечно, русские. Но Валерия с детьми жила в Москве, а Эмма с Сереженькой – в Мюнхене. И если Валерия о существовании второй семьи даже и не подозревала, то Эмма знала все.

Если бы Эмма любила Прозорова, то во время их близости, наверно, не закрывала бы глаза. Странно, что мужчины не понимают этого. Она бы не терпела, а наслаждалась, она не чувствовала бы себя изнасилованной гувернанткой, а ощущала бы себя любимой женщиной… Как это сложно: мужчина и женщина в момент близости. Двигаются так, как двигались тысячи лет назад. Но в одном случае – это счастье, в другом – тошнота.

Лежа в ванне, она, как в детстве, играла радужной прозрачной пеной, сооружая из нее на своем животе горы и замки, и думала о Прозорове. Вернее, вспоминала его последние слова, перед тем, как он, угомонившись, стал засыпать:

– Через неделю едем в Москву…

– Мы… с тобой?

– Да. И с Сережей. У меня отпуск. Я решил купить тебе квартиру в Москве. Будем там до Рождества, потом вернемся сюда… Так и передай Берте… И скажи, что, если она поедет с нами, я подниму ей оплату в полтора раза. Пусть посмотрит на Москву… Да и ты развеешься… Давай спать…

Она с головой ушла под воду. Вынырнула, встала под душ. Долго сидела на кушетке, с наслаждением ощущая тугую струю горячего воздуха, бьющую из фена. Волосы ее, казалось, выросли за одно утро и теперь почти касались поверхности кушетки. Как сказал бы Володя: хорошие шампуни, здоровый образ жизни, правильный обмен веществ, секс по утрам…

Эта кушетка напоминала ей кушетку в квартире, вернее, в ванной комнате Ядова. Она могла бы лежать на ней с Орловым до самой смерти. Но он предпочел Лору, летнюю кухню, брачное ложе…

Эмма вышла из ванной, зашла в кухню и сварила себе кофе. Перед тем как сесть за стол, открыла окно: прохладное солнечное утро медленно вползало в дом, наполняя его яркими красками, светом и какой-то зеленоватой, яблочной свежестью. В корзинке на столе Эмма нашла оставшиеся с вечера ореховые трубочки. Она пила кофе, смотрела в окно, но, как ни старалась убедить себя в том, что она все-таки относительно счастлива, предательская слеза все равно скатилась со щеки и упала в чашку…

Берта проснулась позже.

– Что это вы делаете? – удивленно воскликнула девушка, увидев Эмму за столом, заваленным журналами «Burda». – Вы же сами говорили, что терпеть не можете шить и вязать!…

– Правильно, я и сейчас не отказываюсь от своих слов… Просто я ищу подходящий фасон… Потом схожу в салон и закажу там кое-что…

– Вас пригласили на вечеринку?

– Нет, Берта, бери выше… Я еду в Москву… – Она так и сказала «я», а не «мы», потому что только это «я» сейчас для нее и имело смысл. В Москве живет Ядов. Она позвонит ему.

С. Август 1996 г.

Она, наверно, с час просидела в прихожей на стуле, глядя на лежащего на полу мужчину. Быть может, в тот момент она пожалела, что входная дверь заперта и теперь никто не сможет войти в квартиру, чтобы схватить ее за руку и начать шантажировать… Ведь тот, кто ее шантажировал, перед этим постарался очистить квартиру от трупа. А кто это сделает теперь?