Девушка с характером

Пауль сбавил скорость и свернул на подъездную дорожку. Своим планом он доволен не был. Мама, может, и поверит, но Элизабет не удовлетворится такими объяснениями, станет задавать вопросы, вызывая тем самым беспокойство мамы. О заявлении в полицию нельзя было упоминать дома. И вообще – лучше всего для начала обсудить ситуацию с Мари. Спросить ее совета. Она понимала в таких вещах, может, у нее появится идея, как все представить правдоподобно и одновременно безобидно. Именно сейчас он тосковал по голосу Мари, ее ясному, спокойному подходу к жизни. Иронической улыбке, совершенно не подходившей к ее задумчивому взгляду.

Он остановил машину перед входом в дом и бросил ключи вышедшему навстречу Гумберту.

– Передайте Густаву, чтобы поставил машину в гараж.

– Будет сделано, господин Мельцер.

– Где Мари?

– У вашей матери, господин Мельцер.

Как некстати, Пауль хотел поговорить с ней наедине. Раздосадованный, он хлопнул дверью машины.

– Моя сестра дома?

– Встречается со своими двумя подругами. Кто-то хотел им показать, как водить машину.

Невероятно. Элизабет с некоторых пор вела исключительно скрытный образ жизни. Теперь еще и вождению автомобиля решила научиться.

– И кто же хотел им показать? Кто-то из знакомых?

Гумберт помедлил с ответом, он здесь работал недавно и еще не запомнил все имена.

– Лейтенант фон Хаген. Простите – фон Хагенау. Тоже нет. Фон Хагенсен…

– Лейтенант фон Хагеман?

– Да, именно он! – облегченно воскликнул Гумберт. – Фрейлейн с подругами уже второй раз встречаются с этим господином.

– Спасибо, Гумберт. Теперь отдай ключи Густаву.

И без того дурное настроение Пауля омрачилось этой новостью еще больше. Фон Хагеман не особо вежливо обошелся с Элизабет, так чего же она с ним теперь встречается? Совсем, что ли, у нее нет гордости?

Он отдал в холле пальто, шляпу и перчатки Эльзе и пошел на второй этаж. Дверь в столовую была открыта, там он обнаружил Августу, которая, вместо только чтобы накрывать к обеду, подслушивала, приложив ухо к двери, соединявшей столовую с красной гостиной. Увидев Пауля, она испугалась и опрометью бросилась к столу расставлять тарелки. Живот был таких размеров, что на него можно было водрузить кофейную чашку на блюдце.

Пауль сделал вид, что не заметил, как она шпионит, не в его правилах было постоянно отчитывать персонал. Уж тем более сегодня.

«Ну что ж, – подумал он, поправляя галстук. – Все будет хорошо. Мари здесь, она успокоит маму». – Он еще раз глубоко вздохнул, затем тихонько постучал и отворил дверь:

– Не помешаю?

– Пауль! Как ты можешь помешать! Ах, Пауль, как чудесно, прямо провидение Господне…

К его удивлению, Алисия бросилась к нему и обняла. Ее лицо пылало от возбуждения, она почти смеялась и даже назвала его Полем.

Он беспомощно кивнул Мари, она стояла возле пианино и держала в руках бумагу. Письмо? Мари тоже сияла, она чуть ли не подмигнула Паулю.

– Не хотите мне сказать, что же такого чудесного произошло?

– Садись, Пауль. – Алисия подтолкнула его к дивану. – Молчи и слушай, что прочтет Мари. Все будет хорошо. Я так и знала, что Мари – находка. Читай, Мари. Начни сначала.

Пауль чувствовал себя крайне неуютно, но решил пока что послушать и помолчать. Мама пребывала в эйфории. Давно он не видел ее в таком воодушевлении.

– Это письмо фрейлейн прислала мне из Парижа, – объяснила Мари. – Поскольку адресовано оно мне, госпожа не хотела его открывать. Она позвала меня прочесть его вслух.

– Письмо от Китти, Пауль! Подала весточку! Как же долго мы ждали! – ликовала мать.

«Из Парижа, – думал Пауль, которому теперь пришлось скрывать свое разочарование. – Китти, верно, написала его еще до Пасхи, потому что сразу после она покинула Париж. Но, возможно, письмо содержит намеки, куда она могла уехать».

Моя дорогая Мари!

Не гневайся на меня за то, что пишу только сейчас. В моих мыслях я всегда с тобой, моя подруга, и непрестанно хотела видеть тебя рядом, чтобы делиться всеми новыми фантастическими впечатлениями. Впрочем, я не совсем честна. Вначале, когда я пьяная от счастья лежала в объятиях Жерара, я думала, мне никто больше не нужен, кроме любимого человека. Я ведь говорила, что есть только любовь, остальное чепуха?

Так вот, милая моя Мари, я ошибалась. Любовь – пожар, полыхающий лишь короткое время, очень скоро он превращается в маленький уютный костерок, которого хватает, чтобы погреть руки. Однажды и он погаснет, и придет время выгребать золу.