Девушка с характером

– Я запятнал честь вашей сестры, – произнес Дюшан тихим, спокойным голосом. – Пострадала репутация вашей семьи. Если вы потребуете сатисфакцию, я удовлетворю ее.

Достойное предложение. Лейтенант фон Хагеман принял бы его немедля. Братья матери тоже бы не отказались. Но не Пауль.

– Вы хотите драться на дуэли со мной? – с издевкой спросил он. – Пистолеты? Шпаги?

– Вы пострадавшая сторона, и вы выбираете оружие.

Пауль уставился в черные, с искорками, глаза француза. Его захлестывал гнев.

– Что за ерунда? – проворчал он.

Он рванул со стола мраморное пресс-папье и грохнул им об пол. Пресс-папье раскололось на три части и оставило на деревянной половице уродливую трещину.

Дюшан даже не сдвинулся с места, хотя метнуть Пауль мог и в него. Жерар смотрел на осколки, потом перевел взгляд на Пауля. Оценивающий и понимающий.

– Я о многом сожалею, господин Мельцер. Но я отвечу за все, что сделал. Я готов жениться на вашей сестре, даже если отец лишит меня состояния.

Пауль почти не удивился. Какое великодушие! Его милость были готовы взять в жены Китти. Будто Мельцеры только и ждали его предложения. С другой стороны, последнее слово за Китти.

– Где моя сестра? Я хочу поговорить с ней.

Дюшан уставился на Пауля, словно тот говорил по-китайски.

– Не понимаю… – тихо произнес француз.

– Я спросил, где Китти. Вы ведь привезли ее с собой, не так ли?

Дюшан побледнел, раскрыл рот, губы затряслись.

– Но… но я думал, она… она здесь, – заикаясь, пробормотал он.

– Здесь?

Это какой-то спектакль? От Китти уже несколько месяцев ни слуху ни духу. И этот человек утверждает…

– Mon Dieu! Je l’ai accompagné à la gare. Elle est montée dans le train, j’en suis sûre

…[20]

Пауль подскочил к французу, схватил его за отворот пиджака и стал трясти:

– Говорите по-немецки. Вы отвезли Китти на вокзал? Посадили в поезд? Когда? Где?

Дюшан сердито вырвался из рук Пауля, отлетев на несколько шагов назад. Ужас, который отобразился сейчас на его лице не было поддельным. Пауль ощутил громадный страх. Китти. Сестренка. Глупая маленькая сестренка…

– В Париже. Мы поссорились, и Китти решила вернуться к семье. Она ведь как ребенок, если ей взбредет что в голову… И я купил ей билет и проводил на поезд. Во вторник после Пасхи.

В голове Пауля закружились даты и цифры. Пасхальное воскресенье было двенадцатого апреля, значит, вторник – четырнадцатое. Сегодня двадцать пятое. Пресвятая Дева Мария!

– Она могла сойти у друзей, – слабым голосом произнес Дюшан. – У родственников…

Была такая крошечная надежда. Но в этом случае Китти оповестила бы Мари.

В приемной хлопнула дверь.

– Что? Кто пришел?

Оба молодых человека вздрогнули, когда услышали голос Иоганна Мельцера. Хриплый и грозный, он предвещал грозу, которая готова обрушиться на всех, в том числе на него самого.

– Успокойтесь, господин директор. Ваш сын с ним.

– С дороги, Людерс!

– Не предпринимайте необдуманных шагов, господин директор. Умоляю вас!

– Он еще смеет сюда заявиться! Позорить мой дом своим присутствием!

Пауль инстинктивно загородил Дюшана, неподвижно стоявшего перед надвигающимся ураганом. Дверь распахнулась, Иоганн Мельцер возник на пороге в пальто и шляпе, позади – две испуганные помощницы.

– Где моя дочь? Верни мне моего ребенка, грязная скотина! Мою девочку, мою Китти…

Пауль впервые видел отца в таком состоянии. Тоска, которую он долго носил в себе, отцовская любовь, ущемленная гордость – все выплеснулось сейчас наружу. Паулю пришлось взять удар на себя, чтобы предотвратить безобразную сцену.

– Китти здесь нет, отец. Приди в себя. Жерар Дюшан тоже не знает, где она.

Иоганн Мельцер откашлялся и еще раз попытался высвободиться из крепких объятий сына, но в конце концов сдался.

– Не стоит, – прошептал он тяжело дыша. – Не стоит пачкать руки об…

– Сядь, отец. Мы должны действовать сообща, чтобы отыскать Китти. Успокойся, выпей вот.

Фрейлейн Хофман подоспела со стаканом холодной воды, фрейлейн Людерс трясущимися руками смахнула пыль со шляпы шефа, упавшей на пол во время потасовки.

– Что с Китти? Где она?

Иоганн Мельцер, нагонявший на фабрике страху на всех и вся, тяжело дыша опустился в маленькое кожаное кресло, глаза покраснели, губы побледнели. Паулю мешало присутствие секретарш, поэтому он поблагодарил их и отослал в приемную. Дюшан стоял, прислонившись к стене и прикусив нижнюю губу. Под взглядом Пауля он закрыл лицо руками. После этой сцены ему тоже изменило самообладание.

– Они поссорились, отец. Китти сразу после Пасхи села в поезд до Германии. А где вышла, мы, к сожалению, не знаем.

После того, как Пауль все обрисовал, отец на удивление быстро сориентировался в ситуации. Он заметно расслабился, поинтересовался, где останавливается поезд, были ли у Китти с собой деньги. Теперь, когда гнев улегся, Мельцер-старший заговорил даже с Дюшаном, хотя и ледяным тоном:

– Так-так, два чемодана и дорожная сумка. В таком случае ей бы потребовался носильщик.