Девушка с характером

До обеда еще добрый час, Иоганн, возможно, не приедет. На фабрике проблемы, сломались два станка. Поэтому, скорее всего, они с Паулем и Элизабет будут обедать втроем.

Идя к лестнице, Алисия мимоходом тронула еловую ветку и заметила, что хвоя уже начала осыпаться. В новогоднюю ночь свечи лучше было не зажигать. Дерево уже выполнило свое предназначение, теперь с него уберут игрушки, оттащат в парк и распилят на дрова.

Стол еще не был накрыт – Роберт, видимо, до сих пор возился с машиной. Алисия закрыла дверь и поднялась на второй этаж.

– Катарина?

Не очень надеясь на ответ, она все же постучала в комнату младшей дочери. Как и ожидалось, ответа не последовало. Катарина заперлась у себя утром в первый день Рождества, и ни просьбами, ни угрозами не удавалось заставить ее открыть дверь. Иоганн сначала пожал плечами, потом разгневался и пообещал позвать плотника.

– Папа, не волнуйся, – сказала Элизабет. – Чем меньше обращать внимания, тем раньше она прекратит весь этот театр.

Иоганн и в самом деле успокоился и перестал обращать внимание. «Ох уж эти отцы, – тихо вздыхая, думала Алисия. Разбушеваться, нагнать на всех страху, а потом перевалить всю ответственность на женщин». Ее отец был таким, таков и ее муж. А если девочка сделает что-нибудь с собой?

– Катарина! Хотя бы отзовись. Я волнуюсь.

Ни слова. Отчаяние. И откуда в ней это упрямство?

Пауль с газетой на коленях сидел в красной гостиной и ждал мать. На столе все еще стояла маленькая елочка, под которой лежали подарки, остальное Эльза убрала. Когда Алисия вошла, Пауль бросил газету на пол и поднялся навстречу матери.

– Доброе утро, мама. Какая ты бледная. Ты удачно съездила к доктору Шляйхеру?

– Нет, к сожалению.

Пауль провел ночь в городе, у одного из его друзей был день рождения. Алисия заметила, что сын был невыспавшимся. Похоже, попраздновали на славу.

Пауль подождал, пока мать сядет на диван, после чего и сам опустился в кресло, однако был напряжен. Сидел, словно перед прыжком: колени подтянуты, корпус наклонен вперед.

– Мама, прошу, не сердись, но доктор прав. Ты знаешь, я очень люблю свою младшую сестру, но она чертовски упряма.

– Девочка нездорова, Пауль. У нее слабые нервы и склонность к мрачным настроениям. Я думаю, папин запрет задел самые чувствительные ее струны. Вспомни, какая она была уравновешенная и веселая, пока могла рисовать Мари.

Пауль не мог знать из личных наблюдений, он в это время был в Мюнхене. Но если мама сказала, наверное, так оно и было.

– У отца могут быть свои причины, – сказал он осторожно, поскольку мать не допускала критики в сторону отца. – Однако стоило бы действовать более аккуратно. Ты права, мама, Катарина очень чувствительна.

– Более чем, Пауль, – подтвердила Алисия. – Я в высшей степени обеспокоена.

Пауль посмотрел на дверь и наморщил лоб.

– Мне не хочется это говорить, но, боюсь, нам придется прибегнуть к предложению отца.

Алисия тяжело задышала: настал момент, когда было необходимо принять решение. Катарина с самого утра не подавала звуков. Все еще сохранялась вероятность, что она в обмороке. Или чего похуже.

– Звать плотника со стороны, который разнесет дверь, – вымученно проговорила Алисия. – Не нравится мне эта идея. Кто знает, в каком состоянии Катарина. Нет уж, лучше пусть Густав или Роберт.

– Я не считаю Роберта удачной кандидатурой, мама. Уж лучше я сам.

– Ты?

Пауль по-мальчишечьи улыбнулся матери.

– Ты разве не знала, что я умею держать в руках молоток и стамеску?

При слове «стамеска» Алисия поежилась. В собственном доме они будут орудовать, словно грабители. Какой позор!

– Нет, Пауль, прошу, не надо. Я лучше позову Мари.

Пауль вздрогнул, услышав это имя. И хмуро спросил, что она хочет от девушки.

– Она должна подойти к двери и поговорить с Китти. Катарина ответит ей, я уверена. Если еще в состоянии.

Алисия сжала губы и, как ни старалась, не смогла сдержать слезы. После чего быстро смахнула их тыльной стороной ладони.

– Мама, я понимаю твою тревогу, – озабоченно проговорил Пауль, видимо, заметив материнские слезы. – Но я категорически против, чтобы ты втягивала в эту историю Мари.

Алисия вынула из рукава батистовый платок и промокнула щеки. Она сделала паузу и раздраженно посмотрела на сына.

– Не понимаю тебя, Пауль. Ведь именно эта девушка и есть причина всех наших несчастий! С какой стати я должна о ней беспокоиться?

Пауль неловко развел руки и случайно задел елку. Один из стеклянных шаров упал и покатился по ковру.

– Но ведь Мари не виновата, что Китти выбрала ее в качестве модели. Мари лишь исполняет наши приказания. И поэтому было бы безответственно использовать девушку.

– То есть как это – использовать? – У Алисии начинало иссякать терпение.

– Ты разве не помнишь, чем пригрозил отец? Если он еще раз заметит Мари возле Китти, Мари будет уволена.

Алисия иначе представляла себе этот разговор с сыном. Раньше Пауль всегда был на ее стороне, поддерживал ее взгляды и как мог подбадривал ее. Однако сегодня он показался ей чужим. Почему он, собственно, так уж вступается за эту кухарку?