Девушка с характером

Мари пробрала дрожь. Да, она знала, что жизнь может быть жестокой. Она отняла у нее Додо и мать. Смерти не было важно, кто перед ней – молодой или старик, любят его или ненавидят, останется ли без матери маленький ребенок…

И преподобный отец Лейтвин отнес тебя тогда в сиротский приют…

Мари насторожилась. Имя было ей знакомо. Это был священник, бывавший несколько раз в приюте и молившийся вместе с ними. В Великий пост перед Пасхой и перед Рождеством.

Его преподобие Лейтвин знал мою мать? Но почему он ни разу…

И тут ее ударили сзади: дверь распахнулась, и Мари прилетело в спину.

– Думаешь, я не догадывалась? – завопила хозяйка. – Франц – и тот заметил, но я сперва ему не поверила. Вон отсюда, ублюдочная! Сукина дочь!

Она набросилась на Мари, намереваясь вцепиться ей в волосы, но Мари ловко увернулась и поставила между собой и Матильдой табуретку. Матильда споткнулась, ушибла колени и вульгарно выругалась.

– Убью, дрянь такая! Сейчас позову полицию, под суд пойдешь! Шлюха! Воровское отребье!

Мари воспользовалась тем, что толстуха не могла быстро подняться, и проскользнула мимо нее на лестницу. Спускаясь, она слышала, как Матильда ругается со своей матерью, которая тоже за словом в карман не лезла и отвечала на брань.

Мари оказалась в тесном коридоре перед входной дверью. Там ее ждал Франц – тот тип, что в прошлый раз катил на тачке бочонок шнапса.

– Отойди в сторону и дай мне пройти! – потребовала она, еле дыша.

У мужчины были грубые черты, нос картошкой, тонкие синюшные губы. Не моргнув глазом, он схватил Мари за руку. Она вскрикнула от боли, потому что он стащил ее с последних ступенек и прижал спиной к входной двери.

– Шпионить вздумала?

Он крепко держал ее одной рукой, а второй замахнулся, чтобы ударить в лицо. В последний миг Мари нащупала спиной дверную ручку и надавила на нее. Дверь распахнулась, удар пришелся мимо, а Мари спиной повалилась на тротуар. В первый момент она будто оглохла, затем попыталась встать на ноги. Но Франц опередил ее и склонился, намереваясь схватить за волосы.

– Эй! – послышался мужской голос. – Оставь ее!

Потом одновременно произошло несколько вещей, которые Мари осознала лишь позже. Сначала она закричала от боли: Франц все-таки вцепился ей в волосы и приподнял ее с земли. Однако в следующее мгновение он сам взвыл от боли и ярости. Нападавший взял его сзади за горло, беспощадно прижав его голову к своей груди. Захват был столь сильным, что Франц вскоре стал задыхаться.

– Это называется «шея в замке», приятель. Так что не дергайся, а то останешься калекой.

Мари схватилась руками за волосы, кожа на голове горела, но она понимала, что сейчас нужно как можно скорее вставать и убираться отсюда. Она поднялась на ноги, подобрала с земли свой испачканный в грязи платок и обомлела.

– Мари! Ах ты, господи, Мари!

– Господин…

Боже, и за что судьба так обошлась с ней? Ее спасителем стал не кто-нибудь, а Мельцер-младший. Причем он даже не сразу ее узнал. Он помог бы любой женщине, которую избивает в переулке это чудовище.

– С ума, что ли, сбрендил, Франц? – В дверях стояла хозяйка. – Отпусти. Сейчас же отпусти, идиот! Это же сын директора господин Мельцер-младший!

– Да я его отпустил, – прокряхтел Франц. – Это он не пускает!

Пауль убрал руки, мужчина, откашливаясь и изрыгая проклятия, заковылял к пивной.

– Что ты тут делаешь, Мари? Здесь! – Пауль с ужасом смотрел на нее. – Уж не в пивной ли ты была?

Она с трудом взяла себя в руки. Что она должна была ему сказать? Только не правду. Но тогда нужно быстро наврать что-то правдоподобное.

– Я… я искала подругу. Мы были вместе в сиротском приюте. Ее зовут Додо.

Бедная Додо, вероятно, простила бы ей эту ложь. Возможно, она смотрела сейчас с небес и болела за свою подругу.

– Искала здесь? – усомнился Пауль.

– Да, она работает в трактире, так она мне говорила… Молодой господин замотал головой, словно не мог это осмыслить. Потом деловито приобнял Мари за плечи и спросил, все ли в порядке.

– Я не привыкла ныть, господин. Вот только мой платок безнадежно испорчен.

– Тогда пойдем, – решительно сказал Пауль. – Я провожу тебя до ворот Святого Якова, оттуда ты в целости и сохранности доберешься до виллы.

– Вам не следует этого делать, господин. Нас могут увидеть вместе.

– Переживаешь за свое доброе имя? – раздраженно спросил он. – Тогда тебе не следовало бы ходить по темным переулкам в Нижнем городе.

Она молча шла рядом с ним. Он предусмотрительно брал ее под руку, когда им попадались на дороге выбоины, пропускал вперед в узком переулке. Мари теперь почувствовала боль в спине и плечах, ушибы еще долго будут напоминать ей об этой прогулке. Но хуже всего было то, как она выглядит в глазах Пауля. Что он о ней думал? Уж конечно, он понял, что она лжет, и в результате решил, что в пивную она ходила к своему любовнику. Куда же еще могла пойти кухарка в свободный день?