Девушка с характером

– Осталось десять минут. – Клипштайн вынул карманные часы. – А ваши что показывают?

– Мои в ремонте, – буркнул Пауль.

Фон Клипштайн рассмеялся, заметив, что встречать Новый год без часов – не такая уж трагедия. Сегодняшнюю полночь в Аугсбурге не пропустишь.

– Это будет грандиозный год, – с воодушевлением продолжал лейтенант. – Он принесет победу нашему отечеству. А также мне и моей семье. В мае я женюсь.

– Поздравляю.

Какой целеустремленный тип! Вряд ли старше Пауля и невесту выбрал себе с прицелом на будущее. Адель Дойлитц, дочка промышленника из Берлина. Пауль вспомнил, что однажды уже слышал это имя в связи с машиностроительным производством. В Аугсбурге фон Клипштайн гостил у Хагеманов, у них были совместные деловые интересы.

– Возможно, вы мне не поверите. – Лейтенант Пауль сделал шаг в сторону, чтобы перекрыть шум в зале. Внизу штурмовали сцену, где наконец накрыли столы.

– Вы, возможно, не поверите, – повторил фон Клипштайн, – но это брак по любви.

– О, в самом деле? Ну, тогда тем более поздравляю.

Ну и ну. Паулю его визави разом показался вовсе не таким уж холодным чопорным пруссаком. Юноша был влюблен, глаза так и светились. Он берет в жены девушку своей мечты. Счастливчик.

– Эй, Пауль! Сейчас начнется. Давай откроем окна, чтобы фейерверк было видно! – прогорланил Юлиус.

Он потряс засов на высоком окне, но, к недовольству Альфонса и самого Юлиуса выяснилось, что открыть окно невозможно. Пауль заметил, что эти двое изрядно навеселе, поскольку угощались вином уже в антракте. Он знал, что Юлиус склонен к выпивке, однако тот факт, что солидный Альфонс сегодня выпил лишнего, вероятно, объяснялся отсутствием Китти. Тот надеялся, что она появится в сопровождении брата, но девушка проводила вечер с родителями и сестрой в доме бургомистра, где, скорее всего, умирала от скуки.

Мимо них промчался служитель театра, он попросил не ломать окно. Добавил, что на первом этаже сейчас откроют стеклянные двери, и если молодые люди желают любоваться фейерверком, то им ничто не мешает. Но здесь, наверху, к сожалению…

В этот момент оркестр заиграл туш, и служителю пришлось замолчать. Господин во фраке, которого Пауль видел впервые, заговорщически поднял руки, и шум в зале улегся.

– Десять… девять… восемь… семь…

Публика тоже считала, спешно разливали шампанское. Пауль вдруг почувствовал, что хористка прижалась к нему.

– … четыре… три… два… тысяча девятьсот четырнадцать!

Зал взорвался, и музыка потонула во всеобщем гвалте.

– Да здравствует Новый год! За хороший, чудесный, грандиозный год!

Хористка обняла Пауля за шею и не стесняясь расцеловала его в обе щеки, ему волей-неволей пришлось ответить. После этого она всем по очереди стала бросаться на шею, пить на брудершафт, без конца хихикая. Пауль поспешил в гардеробную, попросил пальто, шляпу и перчатки и сбежал в партер. Там и в самом деле были открыты двери, часть публики высыпала наружу смотреть новогодний фейерверк. Перед куртеатром тоже запускали ракеты, они со свистом взмывали в зимнее небо, взрывались, превращаясь в желтые и красные звезды. Застыв на несколько мгновений горящими сказочными цветами на темном фоне, они растворялись.

– Как красиво! – крикнул Хагеман, который вышел вслед за Паулем. – Когда эти штуки взрываются, контуры домов становятся такими резкими. Огни застывают там вверху, словно гигантские рождественские ели. Черт, мне кажется, нам и впрямь предстоит великий год.

Рядом просвистела шальная петарда, послышались испуганные крики, потом раздался смех.

– Твоя сестра говорила обо мне? – поинтересовался лейтенант у Пауля.

– Которая?

– Младшая. Катарина.

Пауль замерз, несмотря на теплое пальто. Нельзя было просто стоять на месте. А теперь еще эти вопросы о Китти. Пауль понятия не имел, что она думает о Клаусе фон Хагемане, да и не хотел.

– Не могу припомнить… Она сейчас очень много рисует… можно сказать, как одержимая.

По крайней мере, он не соврал. Китти теперь все время проводила со своей новой камеристкой и усердно рисовала. Кто бы мог подумать, что Мари станет камеристкой?

– У нее ко мне, очевидно, сильная неприязнь, – продолжал лейтенант. – Я был весьма удивлен, поскольку еще недавно она вела себя совсем иначе. Возможно, увлечение живописью стало причиной столь внезапной смены настроения?

Пауль пожал плечами. По всей видимости, его сестра опять что-то выкинула. Бедняга лейтенант, он-то уже было подумал, что близок к цели.

– Так она вообще влюблена?

Пауля рассмешил этот вопрос: буквально утром всех бальных кавалеров Китти с издевкой назвала усатыми пингвинами. Увидев, что лейтенанту его смех пришелся не по душе, Пауль быстро совладал с эмоциями.

– Да, конечно, – сказал он с ухмылкой. – Каждую неделю в нового. На этой неделе, как я понял, пришел черед какого-то Рафаэля. На прошлой – Микеланджело…