Девушка с характером

– Судьба твоей матери меня очень тронула, – сказал он через плечо. – Она была искренней, мужественной и с характером. Когда я увидел ее впервые, ты еще не родилась. Я венчал твоих родителей.

Мари сильно вздрогнула. Значит, ее родители поженились – так, как она себе и представляла. То есть эта злыдня Папперт все время врала. Мари не была незаконнорожденным ребенком. А отец не был неизвестен.

– Вы… вы знали моего отца?

– Конечно…

Его преподобие перешагнул через несколько стопок с книгами и наклонился, чтобы достать с полки высокую, в темном переплете, книгу. Как он взял нужную, осталось для Мари загадкой, потому что таких книг была целая вереница, и все одинаковые. Он сдвинул на столе бумаги, раскрыл книгу, полистал и на нужной странице стал водить пальцем.

– Иди сюда, смотри. Вот запись в церковной книге.

Мари подошла и с трепетом стала разбирать написанные от руки строчки:

Сегодня, 24 января 1895 года, в десять часов утра в церкви приняли таинство брака изобретатель и конструктор Якоб Буркард и художница Луиза Хофгартнер. Свидетелями были трактирщица Альвина Дойбель и фабрикант Иоганн Мельцер.

Мари прочитала текст дважды, двигая губами, но не проронив ни звука. Постепенно до нее стал доходить смысл написанного. Ее родители венчались в этой церкви, и директор Мельцер был свидетелем.

– Но… если мои родители венчались, почему меня не зовут Буркард, как моего отца?

Пастор вздохнул и перевернул страницу. И снова стал искать нужную строчку, пока не остановил палец на мелкой записи:

Сегодня, 29 января 1895 года изобретатель и конструктор Якоб Буркард был погребен.

Ему было всего тридцать восемь лет… Упокой, Господи, его душу.

Отец умер спустя всего несколько дня после свадьбы. Господи, какая трагедия.

– Брак я записал только по доброте душевной, – сознался Лейтвин. – Это было незаконно, потому что гражданской записи не существует. Твоя мать всегда противилась процедуре брака, таковы были ее убеждения, я их принял, не разделяя. И только когда отец уже умирал, она сдалась и согласилась по крайней мере на запись в церковной книге. Перед Богом они были супружеской парой, я за это ручаюсь. Потому что закон Божий выше законов человеческих.

Священник произнес это очень убежденно и добавил, что отец Мари в свои лучшие времена был гениальным конструктором. Что она может им гордиться и что для Иоганна Мельцера его смерть стала большой потерей.

– То есть мой отец работал на директора Мельцера?

Пастор буквально рассвирепел. Они специально утаили от девочки, кто ее отец. Отправили в сиротский приют, лгали ей про родителей и в конце концов – какое великодушие – взяли в кухарки.

– Твой отец, Мари, сконструировал все машины, которые стоят на фабрике, и постоянно их совершенствовал. Без Якоба Буркарда не было бы фабрики Мельцера.

Это нужно было однажды сказать. И если директор Мельцер прекратит свои щедрые пожертвования в общину Максимилиана, ему придется употребить все свое влияние, чтобы отправить пастора на пенсию. На ошеломленном лице Мари медленно проступало выражение счастья, блаженства, и для священника это было достаточной наградой.

– Пр… правда? – заикаясь, произнесла она. – Мой отец великий конструктор… все станки… Господи!

Она и не знала раньше, что значит конструктор. Теперь знает. Конструктор придумывает и сооружает сложные механизмы. Видимо, даже такие, которые можно ремонтировать, если они вдруг перестают работать.

Внезапный скрип прервал ее размышления. Это его преподобие Лейтвин отодвинулся на своем стуле, чтобы открыть один из выдвижных ящиков стола. В ящике царил такой же беспорядок, как и в комнате – бумаги лежали вперемежку с церковной утварью, картонными и жестяными коробками. Лейтвин порылся в ящике, что-то сердито бурча себе под нос, открыл и закрыл пару коробок, пока не нашел нужную. Квадратная картонная коробочка не больше ладони, оклеенная поблекшей бумагой в розочках. Розоватую ленту, которой она была обмотана, священник нетерпеливо стащил.

– Мне дала это перед смертью твоя мать. Чтобы вручить тебе после наступления совершеннолетия. Но мне кажется, Луиза не была бы против, если бы я отдал подарок прямо сейчас.

Коробочка была выложена слоем ваты. Под ней оказалась тонкая серебряная цепочка с подвеской. Изящной работы ключик.

У Мари задрожали руки, когда она принимала коробочку. Ее касались руки мамы, мама положила туда вату и украшение. Очевидно, цепочку она носила сама и передала ее в качестве единственного наследства своей дочке, которой предстояло прожить жизнь без родителей. Луиза была умной, она доверила украшение на хранение пастору. Попади оно в руки Дойбель или Папперт, Мари никогда бы его не увидела.