Девушка с татуировкой дракона

Чем же она занималась тут в одиночестве? Сборники комиксов «Роман моей жизни» и романы из серии «Китти» говорили сами за себя. Возможно, блокнот для рисования принадлежал именно ей. Тут же находилась и ее Библия.

Может, ей хотелось держаться поближе к месту смерти отца и таким образом быстрее избыть свое горе? Неужели все объясняется так незамысловато? Или дело было в ее новообретенной набожности? Обстановка здесь весьма аскетична; может, ей казалось, что она живет в монастыре?

Микаэлю хотелось пройтись вдоль берега в юго-восточном направлении, но там было много расщелин и кустов можжевельника, и местность оказалась практически непроходимой. Он вернулся обратно к домику и прошел немного в сторону Хедебю. Если верить карте, через лес вела тропинка к тому сооружению, которое называлось Фортом, и спустя двадцать минут Блумквист ее все-таки отыскал.

Форт оказался остатками береговых оборонительных сооружений времен Второй мировой войны – здесь были бетонные бункеры с траншеями, разбросанные рядом с командным пунктом и сплошь заросшие густым лесом.

Микаэль по тропинке прошел к поляне возле моря, к лодочному сараю. Возле него обнаружились останки катера «Петерссон». Вернувшись обратно к Форту, Микаэль двинулся по дорожке, которая привела его к изгороди, – он подошел к хозяйству Эстергорд с задней стороны.

Потом тропа, петляя через лес, провела его вдоль поля, принадлежавшего тому же хозяйству. Она оказалась труднопроходимой и кое-где пролегала по таким топким местам, что ему приходилось сходить с нее и пробираться как придется. В конце концов он дополз до торфяного болота с сараем. Похоже, тропинка тут заканчивалась, хотя Микаэль находился всего в ста метрах от дороги на Эстергорд.

По другую сторону дороги возвышалась гора Сёдербергет. Блумквист поднялся по крутому склону, а остаток пути ему даже пришлось карабкаться. Гору венчала почти отвесная скала, обращенная к воде. Оттуда Микаэль по хребту направился обратно в Хедебю. Над селением он остановился и полюбовался видом на старую рыбацкую гавань, церковь и собственный домик, потом уселся на скале и выпил остатки теплого кофе.

Микаэль не знал, что он забыл в Хедебю, но этот вид ему определенно нравился.

Сесилия Вангер соблюдала дистанцию, и Микаэлю не хотелось ей навязываться, но через неделю он все-таки пошел и постучался к ней. Она впустила его и поставила кофе.

– Ты, вероятно, считаешь меня забавной пятидесятишестилетней учительницей, которая ведет себя как девчонка.

– Сесилия, ты взрослый человек и имеешь право поступать как хочешь.

– Знаю. Поэтому и решила прекратить с тобой встречаться. Мне не выдержать того, что…

– Ты не обязана мне ничего объяснять. Я надеюсь, что мы по-прежнему друзья.

– Мне очень хочется, чтобы мы оставались друзьями. Но отношений с тобой я не выдержу. С подобными связями у меня всегда получалось плохо. Думаю, мне надо немного побыть одной.

Глава 16

Воскресенье, 1 июня – вторник, 10 июня

После шести месяцев бесплодных поисков и раздумий в деле Харриет Вангер наметился сдвиг. За несколько дней первой недели июня Микаэль нашел три абсолютно новых кусочка головоломки. Два из них он обнаружил благодаря собственным усилиям, а с третьим ему помогли.

После отъезда Эрики Блумквист раскрыл альбом и несколько часов кряду исследовал фотографию за фотографией, пытаясь понять, что же тогда привлекло его внимание. Наконец он отложил альбом в сторону и продолжил работу над семейной хроникой.

В первых числах июня Микаэль поехал в Хедестад. Он сидел, размышляя о чем-то постороннем, когда автобус свернул на Йернвегсгатан, и вдруг понял, что именно не давало ему покоя. Эта мысль поразила его как гром среди ясного неба. Блумквист настолько оторопел от неожиданности, что проехал до конечной остановки у вокзала и, не выходя из автобуса, отправился обратно в Хедебю, чтобы проверить, не ошибается ли он.

Ему нужно было снова взглянуть на самый первый снимок в альбоме.

Последняя фотография Харриет Вангер была сделана в тот роковой день на Йернвегсгатан, в Хедестаде – девушка смотрела на карнавальное шествие детского праздника.

Этот снимок оказался особенным, единственным в своем роде. Он один из почти ста восьмидесяти фотографий не фиксировал аварию на мосту и находился в альбоме только потому, что относился к тому же дню. Внимание Микаэля, как и, вероятно, многих, кто до него изучал эти страницы, было обращено на людей и детали снимков на мосту. Сами по себе изображения праздничной толпы в Хедестаде, сделанные за несколько часов до трагических событий, ничего угрожающего не содержали.

Хенрик Вангер наверняка разглядывал эту фотографию тысячи раз, сожалея, что больше никогда не увидит Харриет. Разве что, вполне вероятно, его раздражало, что снимок сделан с такого большого расстояния и что девушка оказалась на нем лишь одной из многих.

Однако Микаэль среагировал совсем на другое.