Девушка в зеркале

Жизнь словно распадается на отдельные кусочки. Воспоминания, краски – мельком увиденный через прозрачный люк белый парус, золотоголовая олуша – вспыхивают в мозгу четкими реальными картинками, словно наркотические глюки. На происходящее реагирую совершенно по-идиотски. Радуюсь странным и неуместным вещам. Наверное, хочется хоть чему-то радоваться. Чувствую странное удовлетворение от того, что я левша, поскольку порез на правой руке не мешает мне настолько, насколько мог бы. На полном серьезе горжусь, что «Вирсавия» идет так быстро, что я достойно справляюсь с этой спасательной операцией.

Но сердце знает правду. Упавших за борт находят в голливудских фильмах, но в реальности все совсем по-другому. Даже если кто-то успевает заметить, как вы выпали за борт, развернуться и подобрать вас – это целая история, и не факт, что вас все-таки подберут, особенно на парусной лодке. Когда я сегодня проснулась, прошло почти двенадцать часов с того момента, как я последний раз видела Саммер. Так и не потревоженное ею, мое измотанное тело потребовало возместить недосып, отключилось так накрепко, что решение Саммер поставить грот, шум и смена направления качки, которые в другой ситуации заставили бы меня пулей выскочить на палубу, не сумели меня разбудить. Теперь я совершенно не представляю, когда она это сделала. Совершенно не представляю, где она упала за борт. И совершенно не представляю, как это вышло.

* * *

К полудню я опять в зоне.

Это дает мне ключ к тому, когда Саммер поставила парус. Ветровая граница, где юго-восточные пассаты уступают место экваториальной свистопляске, вряд ли сильно сместилась за день, так что если мне понадобилось шесть часов, чтобы вернуться в зону, то вполне разумно предположить, что и вышли мы из нее примерно за шесть часов до того, как я проснулась. В полночь или, может, даже чуть раньше, раз уж теперь мы движемся быстрее.

Нужно как следует подумать. Саммер поставила грот после того, как вышла из зоны.

Хотя погоди… Она не могла выпасть за борт после полуночи. В полночь сестра собиралась меня разбудить. Она никак не стала бы продолжать движение в мою вахту.

Сужаю временной промежуток. Пожалуй, минут за сорок до полуночи, минут через десять после. С безумной приподнятостью перечерчиваю радиус поиска. Допуская неопределенный снос тела… пловца! – получаю радиус в пять морских миль.

Теперь займемся геометрией. Площадь круга. «Пи-эр-квадрат». Слава богу, помню еще эту фигню.

Получается площадь поиска в семьдесят восемь квадратных миль.

Моя сестра провела в воде уже двенадцать часов. У нее еще двенадцать часов в запасе, чтобы выжить, шестнадцать самое большее, а через шесть часов сядет солнце. Не помню, сколько топлива в танке «Вирсавии», но осуществлять поиск под парусами на краю экваториальной зоны практически нереально. Я по-любому не могу заставить «Вирсавию» идти строго против ветра, а паруса заслоняют мне обзор.

Только держись, Саммер! Только держись!

Ставлю яхту на курс и засовываю пульт дистанционного управления авторулевым в карман шортов. Убираю в рюкзак УКВ-рацию и бутылку с водой, кидаю туда же несколько шоколадок, хотя и не могу представить, чтобы хоть какая-то еда опять полезла мне в горло. Убираю паруса и завожу мотор. Влезаю в страховочную сбрую с карабинами. Надеваю свою шкиперскую фуражку, вешаю на шею солнечные очки и бинокль.

Опять лезу на мачту.

На сей раз не страшно. Смерть кажется чем-то не заслуживающим внимания. Наверху пристегиваю себя к топу мачты, чтобы руки оставались свободными. Управлять «Вирсавией» по курсу можно и отсюда, используя дистанционный пульт.

Теперь остается лишь смотреть.

И думать.

Девять лет моей жизни тают как дым. Девять лет эти сто миллионов долларов не давали мне покоя, но теперь они напрочь забыты. Все, о чем я могу сейчас думать, – это Саммер, моя сестра-близняшка, лучшая половинка моей души.

Я люблю Саммер! В жизни никого так не любила, ни мужчину, ни женщину. И дело не в ее красоте, или доброте, или ее жизни, которую словно благословили где-то на небесах. Я люблю ее, потому что она моя сестра, и я убила бы ради нее, умерла бы ради нее, если б смогла!

Я должна найти ее.

* * *

Солнце прожигает свой путь по небу. Медленно опускается в постель из облаков, и краски моря постепенно смягчаются.

Я все еще на топе мачты. Вода в бутылке кончилась. Пыталась сжевать шоколадку, но она оставила лишь вкус пепла во рту. Конечности едва откликаются на сигналы мозга двигаться. Я уже перепробовала все возможные позы, перемещая вес с одной ноги на другую, на руки, позволяя себе обвиснуть в страховочной сбруе. Все одинаково мучительно.

Сейчас я ненавижу океан. Ненавижу синеву. Ненавижу солнце! Но не хочу, чтобы оно наконец село. Желаю, чтобы оно так же ярко сияло с самой вышины.

Я уже проторчала на топе мачты целую вечность. И вечно буду оставаться здесь. Бряканье фалов о мачту – это звон цепей мертвеца. Паруса – это саван.

Но я все таращусь на море. Высматриваю Саммер, ее сияющие волосы. Ясно вижу их у себя в голове, но больше нигде их нет.