Девушка за красной дверью (ЛП)

Я наколол свой омлет, чувствуя, как меня захлестывает волна освобождения, потому что то, что я собирался сказать — то, что я хотел сказать, конкретизировало мои чувства:

— Никогда.

Чарли подняла на меня глаза, и остаток ужина мы провели, украдкой поглядывая друг на друга, разговаривая о том, как сильно мы ненавидим блинчики.

Чарли: Я серьезно думаю, что в моем доме могут быть привидения, клянусь, я только что слышала шаги в коридоре.

Я: НЕСИ СОЛЬ!!

Чарли: Посмотри-ка на себя. Упоминает о «Сверхъестественном». Ты смотрел его без меня?

Я: Конечно, нет. Я обещал, что не буду этого делать. Но я поискал про твою вчерашнюю отсылку о соли и выяснил, о чем шла речь.

Чарли: Горжусь тобой. Готов смотреть? У тебя есть попкорн?

Я: Попкорн готов и «Netflix» включен.

Чарли: ВКЛЮЧАЙ!!

Я нажал кнопку воспроизведения и начал первый эпизод первого сезона. Прошло всего двенадцать секунд, прежде чем я позвонил Чарли.

— Что, черт возьми, ты заставляешь меня смотреть? Мать была в огне! На окровавленном потолке. Это не круто, Одед. Ни хрена не круто.

Чарли хихикнула на другом конце провода:

— Пристегнись, солдат. Тебя ждет ухабистая поездка.

— Она гораздо более ухабистая, чем я ожидал.

— Там все может стать довольно безумным, — из динамика донеслись шаркающие звуки. — Вообще-то, подожди. Дай мне… десять минут.

— Для чего?

— Доверься мне.

Я посмотрел в сторону. Было около девяти вечера, Хэм был на свидании… предположительно с Амелией, а я был один в своей комнате.

— О… хорошо.

Она повесила трубку.

Я вздохнул и встал, чтобы проверить, как там Энакин. Он не пищал в течение нескольких минут, что было странно, потому что я накормил его вторым ужином всего пять минут назад. Чертова тварь всегда была голодна. Когда он заметил, что я наклонился к его клетке, он прищурил свои глазки-бусинки в моем направлении и вернулся к еде. Его пушистый хвост дернулся, но это было все, чего я от него добился. Однажды он полюбит меня. Я был полон решимости.

Решив приготовить себе что-нибудь выпить, я налил стакан воды.

Кто-то постучал в дверь, и я остановился на полпути. Отперев засов, я обнаружил Чарли в облегающей фиолетовой майке и черных леггинсах. Ее львиные волосы были высоко собраны на голове, и она подняла руки, чтобы показать мне, что принесла большой пакет Фиш энд Чипс и полную бутылку медового виски.

У меня отвисла челюсть:

— Святое дерьмо. Что ты здесь делаешь, женщина?

Она пожала плечами и подождала, пока я отойду в сторону, чтобы она могла войти.

— Ты не можешь смотреть «Сверхъестественное» в одиночку. Это правило.

— Ты его только что выдумала.

Поставив свои вещи на пол, она оглянулась через плечо и подмигнула:

— Как будто ты так хорошо меня знаешь или что-то в этом роде.

— Или что-то в этом роде, — пробормотал я себе под нос.

Я стоял рядом с ней и ждал, пока она освободит руки. Когда она повернулась, я обнял ее тело. Я так привык к нашим объятиям. Те короткие мгновения, когда время останавливалось, и я мог позволить себе чувствовать ее. Когда мы оторвались друг от друга, она посмотрела на меня снизу вверх, на ее лице не было макияжа, и она вздохнула. Проведя рукой по ее шее, я прижался губами к ее лбу — это была наше тема.

Это была моя тема. Я воспользовался моментом, не в силах остановить себя. К счастью, ей, кажется, это достаточно понравилось.

После того, как я отстранился, Чарли улыбнулась мне, а затем уткнулась лбом мне в грудь. Она стояла неподвижно, как будто ей нравилось чувствовать, как поднимается и опускается моя грудь. Как будто она нуждалась в контакте. Ее руки на моей спине сжали мою кожу через рубашку, и в этот момент мы объединились на уровне, который я не мог объяснить.

И не хотел.

Я хотел прожить этот момент.

С ней.

Ради нее.

Энакин пискнул на другом конце комнаты, и Чарли отстранилась, ее щеки снова покраснели. Этот румянец всегда появлялся, когда она теряла бдительность и просто жила в наших единичных моментах. Мне начал нравиться этот оттенок на ее лице, и мне до боли хотелось нанести его туда при любой возможности.

— Энни! — сказала она, подбегая к клетке Энакина. — Я так скучала по тебе. Твой старина Папаша уделяет тебе достаточно любви?

— Почему я всегда чувствую, что меня осуждают, когда дело доходит до этой чертовой шиншиллы?

— Потому что так оно и есть, — она сунула руку в клетку и схватила маленький серый пушок, прижимая его к груди. Повернувшись ко мне, она усмехнулась. — Хочешь немного виски, которое я принесла? Медовый — мой любимый.