Девушка за красной дверью (ЛП)

Вписаться. Я чуть не рассмеялась, вспомнив тот день, когда он «случайно» вписался в Амелию на парковке. Может быть, в конце концов, это было не так уж случайно.

— В любое время. Вообще-то, я вписалась первой.

— Ну, честно говоря, я тебя пригласил, — продолжил Рид. — А Хэм…

— Я пригласила его, Рид.

Мои глаза сузились, когда я посмотрела на Амелию. Разве она не рассказала Риду об их маленькой аварии? Что происходило с ними троими? Воздух дрогнул, в секунду когда появился Хэм. Должно быть, я что-то упустила.

Хэм показался мне достаточно хорошим парнем. Он стерпел все дерьмо от Амелии, когда они ввязались в перебранку. Я знала не многих мужчин, которые охотно приняли бы такую словесную взбучку, как он. Но, возможно, Рид защищал Амелию, и вот тут-то и возникала проблема. Судя по тому, что сказал мне Рид, Хэму не чужда придурковатость. Я видела, что он беспокоится о том, что Амелия может оказаться втянутой в драму Хэма.

Возможно? Я не могла быть уверен.

Казалось, ему просто нужны были друзья.

Или Амелия.

Каждый раз, когда я случайно бросала взгляд на кого-нибудь из них, они всегда пристально смотрели друг на друга. Почти с тоской.

Это была не моя проблема, и я не хотела переступать свои границы.

Достав телефон, я проверила время:

— Умираю с голоду.

— А я устала, — сказала Амелия.

Блейк кивнула:

— Я тоже.

— Я бы не отказался сходить поесть, — признался Рид. — Мы могли бы, — выдохнул он и посмотрел на свои часы. Кто все еще носит часы? — сходить позавтракать.

— Может быть, ты бы высадил нас, а потом пошел поесть один? — спросила Амелия. — Моя кровать зовет меня.

— Я могу отвезти тебя домой, Амелия, — предложил Хэм. — И тебя тоже, Блейк. В этом нет ничего особенного.

Рид ошеломленно посмотрел на Хэма. Его рот приоткрылся, но затем он вновь обрел самообладание:

— В самом деле? Это, эм, это правда круто с твоей стороны, Хэм.

Губы Хэма дернулись, и он снова уставился в землю.

Прочистив горло, Рид отступил в сторону, отведя Хэма в сторону.

— Что происходит с вами двумя? — спросила я Амелию, как только парни отошли за пределы слышимости.

Она погрызла ноготь:

— Знаешь, когда тебе кто-то нравится, даже если он тебе совершенно не подходит, но ты ничего не можешь с собой поделать?

Блейк и я с энтузиазмом закивали. По сути, это была история нашей жизни.

— А теперь представь себе парня. Обычно он полный придурок. Полон дерьма. Но когда ты остаешься с ним наедине, в эти крошечные мгновения ты видишь что-то действительно прекрасное.

Я была почти уверена, что и у Блейк, и у меня были глаза сердечками.

— Примерно так я отношусь к Хэму, — сглотнула она. — Самое дерьмовое то, что Рид не думает, что хоть кто-то достаточно хорош для меня.

— Особенно Хэм, — пробормотала я.

Амелия торжественно кивнула:

— Вот именно. Могу я быть честна с вами, девчонки?

— Конечно, — сказали мы с Блейк одновременно.

— Я бисексуалка.

— Окей, — сказала я. — Потрясающе.

Амелия рассмеялась:

— Вы, ребята, не против этого?

— А с чего бы? — я посмотрела на Блейк в поисках поддержки, и она положила руку на плечо Амелии. — У тебя нет никаких границ в любви. Это довольно круто.

Амелия моргнула, как будто сдерживала слезы. Я никогда не понимала, почему люди так переживают из-за своей сексуальности. Я восхищалась людьми, которые любили открыто и свободно. Осуждение других за то, что они живут своей жизнью, не было заложено в моем ДНК.

Еще один тяжелый урок, который преподал мне Брэндон. Если вам посчастливилось полюбить и быть любимым в ответ, вы держитесь за это, и у вас все получится. Вот так просто.

— Ну, у нас с Ридом никогда по-настоящему не было этого разговора, — она рассмеялась. — Я почти уверена, что он думает, что я затворница. Мне здесь никогда по-настоящему никто не нравился, я никогда не проявляла никакого интереса. К мужчинам или женщинам. Может быть, он думает, что я лесбиянка, — она покачала головой, ее яркие неоновые волосы блеснули в лунном свете. — В любом случае, ни один из нас на самом деле не нуждался в этом разговоре, потому что наша дружба всегда была именно такой — дружбой. И ничего больше. Но потом случился Хэм.

— Он тебе нравится?

Ее брови нахмурились:

— Я правда так думаю. Мне не нравился ни один парень… Боже, очень давно.

— Так вот почему ты так разозлилась на него в тот день, когда мы ходили по магазинам? — я больше ничего не сказала. Я не знала, какую информацию Амелия хотела обнародовать, и это была не моя история, чтобы я рассказывала ее. — Рид не знает?

— Черт возьми, нет, — сказала Амелия, взмахнув руками перед собой, как будто рубила какую-то невидимую деревянную доску. — Мы с Хэмом играем в эту дерьмовую игру, и явного победителя нет, а рассказать Риду было бы очень неловко.

— Тогда в чем дело между вами двумя? Здесь замешано какое-то серьезное сексуальное напряжение, — сказала Блейк.

Это приободрило меня, и я повернулась к Блейк:

— В самом деле? Это было так очевидно?

— Когда мы были втроем, абсолютно. Как бы излучалась от них волнами. Густыми, светящимися белыми волнами.