Девушка за красной дверью (ЛП)

Большая морозильная камера находилась рядом с офисом Кэти. Осторожно, чтобы не врезаться в ее стол, как я сделал на прошлой неделе, из-за чего у меня на ноге образовался огромный синяк, я открыл дверцу морозильника, в ушах у меня стоял низкий гул мотора. Держа в руках три больших пакета со льдом, я ногой захлопнул дверь и вернулся в главный зал.

Не потребовалось много времени, чтобы ледяная боль пробрала меня до костей, заставив ускорить шаги. Мне следовало бы взять с собой тележку, как это делают все остальные, но очевидно, что я придурок. Очевидно, мне нужно было доказать свою кажущуюся мужественность и способность нести замороженную воду весом в пятьдесят фунтов безымянным людям в кофейне.

Идиот.

Пакеты со льдом оказались намного больше, чем я ожидал. Они почти закрывали мое лицо, и я не видел никого перед собой. Как грузовик с отключенными тормозами, я столкнулся с кем-то, и мы оба упали на землю с ледяным шлепком.

— Вот, дерьмо, — никогда, за все свои двадцать два года, я ни разу не падал. Никогда, не спускаясь по лестнице или по неровному выступу. Ничего такого.

Это произошло за короткую секунду, пол покрылся льдом, но я каким-то образом поймал голову человека, о которого споткнулся. Глупое везение, я уверен. Когда я посмотрел вниз, я не мог поверить в судьбу.

Уставившись на меня снизу вверх, с шоком, написанным на ее лице глубокими черными несмываемыми чернилами, была Чарли. Ее светло-рыжие волосы разметались по полу, когда она тяжело дышала подо мной, ее грудь ударялась о мою, когда она втягивала воздух.

Ее рука легла мне на спину, пальцы впились в мою кожу. Господи, это было так приятно. Ее нога обвилась вокруг моей, и это заняло, может быть, две секунды — и это звучало чертовски безумно, но мы соединились. Наши глаза. Наше дыхание. Наши движения. Синхронность наших сердцебиений. Всё.

Ее зрачки расширились, и я почувствовал, как ее сердце колотится о грудную клетку. Я подумал, не из-за меня ли это, но потом понял, что я только что шлепнул ее на задницу. Вероятно, она была просто благодарна, что была в сознании.

Я открыл рот, чтобы что-то сказать, извиниться, успокоить ее, что-нибудь еще, но все ожило в одно мгновение. Люди бросились к нам, оттаскивая меня от Чарли, а рабочие начали убирать беспорядок на полу.

Мы выпрямились, и когда суматоха утихла, я остался стоять перед ней, чувствуя себя полным придурком.

— Я сожалею об этом, — сказала Чарли, и я рассмеялся.

— Я столкнулся с тобой, и ты извиняешься?

Румянец залил щеки Чарли и она убрала с лица выбившиеся волосы.

— У меня проблема с извинениями, даже когда я знаю, что, вероятно, не должна этого делать.

Господи, мне нравились те крошечные проблески, которые она позволяла мне увидеть — эта маленькая уязвимость внутри нее.

— Не волнуйся об этом.

— Сомневаюсь в этом, Рид, — сказала она, и ее мягкий, воздушный смех сорвался с губ в сочетании с моим именем, создав смесь, которая довела меня до ручки.

— Мне лучше вернуться, — сказал я, отодвигаясь.

Ее взгляд остановился на моем фартуке с ярко-белой вышивкой «Гроветон Кофе Ко.» на груди:

— Не знала, что ты здесь работаешь.

— Ага. Начал пару недель назад.

— Я здесь все время бываю, удивлена, что мы до сих пор не столкнулись друг с другом. Хотя, не так буквально, — пошутила она.

Она понятия не имела. Мы сталкивались друг с другом чаще, чем она могла себе представить.

— Моя подготовка проходила в неурочные часы. Они назначили меня около трех дней назад. Должно быть, мы просто разминулись, — я почувствовал ямочку на своей щеке, когда улыбнулся, и ее взгляд остановился на ней.

— Похоже на то, — она села на край длинного синего кожаного дивана, придвинув поближе к себе ноутбук, стоявший на столе.

— Ты в порядке? — убедился я. — Мне правда жаль, если причинил тебе боль.

— Я в порядке, — сказала она с легкой улыбкой, открывая свой ноутбук. — Спасибо, что переспросил.

— Конечно.

Я повернулся, когда она остановила меня.

— Эй, так ты в театре? — спросила она, избегая моего взгляда, ее кожа побледнела, что заставило меня подумать, что ей неудобно. Она скрестила ноги, а затем раздвинула их, не в силах принять какое-либо положение.

— Ага, — я выпятил грудь. Иногда мне казалось, что меня судят за актерскую игру. Это было личное препятствие, которое мне все еще нужно было преодолеть.

Она на мгновение отвела взгляд в сторону, прикусив нижнюю губу.

— Я бы хотела посмотреть на тебя и Амелию. В ближайшее время будет какой-нибудь спектакль? — ее глаза, наконец, встретились с моими.

Я вытащил свой телефон, не в силах вспомнить дату первого показа.

— Премьера состоится двадцать шестого октября.

Она полезла в сумочку, ее телефон лежал в маленьком кармашке внутри. Она постучала по экрану и улыбнулась мне, когда закончила:

— Я хочу узнать, как только билеты поступят в продажу.

Это была прекрасная возможность.

— К… конечно. Я могу написать тебе.

Бам. Вот так. Мне даже не пришлось чувствовать себя изворотливым придурком, спрашивающим ее номер телефона.

— Или, уверена, что увижу тебя здесь.