Читаем Дядя Джимми, индейцы и я полностью

И мы сразу отправились в велосипедный подвал к дяде Джимми. Он прижимал своим широким задом крышку на чемодане тёти Ани, тренируясь его укладывать и распаковывать. Он сидел на чемодане и ругался, потому что тот не хотел закрываться, но не из-за того, что Джимми Коронко уложил туда слишком много рубашек, пуловеров и брюк, — нет, чемодан был полон старых газет, я хорошо знал их, то были его футбольные вестники, подборка за последний год. Он сказал:

— Чего вы на меня уставились? Должен же такой спортсмен, как я, уметь объяснить америкосам, что такое одиннадцатиметровый!

Агнес только покачала головой и схватилась руками за свои светлые волосы до плеч. Я увидел, как её щёки побледнели, когда она заявила ему:

— Мы поедем с тобой в Америку.

— Никогда в жизни, — ответил мой дядя.

Но Агнес это не смутило:

— Если ты нас не возьмёшь, то ближайшие двадцать лет будешь в Сибири лёд ковырять!

Это фраза решила всё. Мой дядя, может, и избыточно доверчив, но не настолько глуп, чтобы легкомысленно отнестись к серьёзной угрозе. Ведь он знал родителей Агнес.

Моя Агнес, моя светлокудрая жирафка, дала моему дяде понять, что ему никогда не сбежать из Ротфлиса; она поставила его на колени просто тем, что появилась здесь, в этом грязном, сыром подвале, стены которого были покрыты плесневым грибком — тонким слоем красноватого снега.

— Смотри, Коронржеч, — сказала она, — одного звонка моих родителей в Ольштыне будет достаточно, чтобы ты отправился в тюрьму, где тебе и положено быть!

Вот этого — последнего, о чём сказала Агнес, — боялся даже я. Представить только, что мне пришлось бы навещать моего дядю в кутузке, зажав под мышкой пирог, испечённый бабушкой Геней!

У Агнес и у меня, таким образом, была одна цель: мы хотели как можно скорее быть вместе, даже если для этого нам придётся бежать в Америку. Оставался только вопрос — как всё это устроить.

Агнес придумала гениальный план. После визита к дяде Джимми мы снова отправились на наш берег, и на февральском холоде озера Ротфлис она сказала, что нашла решение всех наших проблем:

— Единственный шанс, какой у нас есть, это чтобы я фиктивно вышла замуж за твоего дядю!

Она выпалила это так, как будто не было на свете ничего более естественного. Её это ничуть не пугало. Я в страхе целовал её, я обнимал её, я любил её! Да, она была права, действительно, нам оставалась только одна возможность, Агнес должна была стать женой дяди Джимми, чтобы получить визу

в Канаду, поскольку я в мои шестнадцать лет ещё не годился для женитьбы.

Тот берег озера Ротфлис стал местом нашего заговора. Мир был поделён на хороших — это были мы с Агнес — и плохих — это были родители Алтее, учителя, коммунисты и мои родственники, тётя Аня и бабушка Геня. Плохие изобрели школу, занятия по математике и торжественные линейки по понедельникам, когда вспоминали о победе над нацистами. Хорошие жили в Америке, и денег у них было как соломы.

Но самым главным было то, что Джимми ничего другого не оставалось, как согласиться на брак с Агнес. Денег, припасённых в чулке, неожиданно оказалось мало для отъезда, потому что эти стервятники из паспортного отдела и из загса хотели заработать и на Агнес тоже. Нам пришлось просить ссуду даже у бабушки Гени — небольшую, но решающую, поскольку дядиных денег хватало только на самолёт до Нью-Йорка, а на до- poiy от Нью-Йорка до Виннипега — уже нет. Моя бабушка щёлкнула ящиком с постельным бельём в своём платяном шкафу. Между простынями лежали все её сбережения, в злотых и лирах, которые моя мать прислала ей когда-то из Рима. Это был настоящий клад, о котором никто даже не догадывался.

Агнес ничего не сказала своим родителям о нашем намерении эмигрировать. Совсем ничего. Даже сегодня я по-прежнему верю, что тогда она была искренна. Она заявила мне со всей серьёзностью:

— Теофил, в этой стране нет ничего, что могло бы удержать меня, совершенно ничего. Говоря по правде, я вовсе не хочу быть богатой, просто я хочу не мечтать, а иметь — тебя, себя и весь мир!

Я не могу винить её в том, что много лет спустя она меня покинула, я не могу упрекнуть её ни единым словом, но сегодня я уверен, что уже тогда, перед нашим отъездом из Ротфлиса, она не понимала меня — меня и мою музыку, — не принимала всерьёз, хотя мы любили друг друга, безумно, до ужаса.

Мы бросили в озеро Ротфлис бутылку, в которую запечатали послание, — мы подумали, что тот, кто её выловит, передаст нашу историю дальше, и таким образом мы никогда не окажемся в забвении.

Послание было датировано 12 мая 1984 года, письмо заканчивалось описанием бракосочетания Агнес с моим дядей. Мы также напрямую объяснили, почему так сделали. Почему! Да потому, что когда любят друг друга так сильно, как мы, то любимая девушка готова выйти замуж даже за старого коротышку с толстым брюхом, который по нескольку раз на дню чешет свою спину о дверной косяк и при этом издаёт медвежий рык, — только для того, чтобы быть вместе. И уж это действительно большая любовь, самая большая, какая только может быть.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Искупление
Искупление

Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж. Джо Райт, в главных ролях Кира Найтли и Джеймс МакЭвой). Фильм был представлен на Венецианском кинофестивале, завоевал две премии «Золотой глобус» и одну из семи номинаций на «Оскар».

Иэн Макьюэн

Современная русская и зарубежная проза