Диагноз. Медицинские головоломки и человеческие судьбы

Главная причина менингита – вирусы. Вирусный менингит не очень опасен и часто проходит без лечения. Однако для подтверждения диагноза требовалось еще время. Кроме того, существовали и другие вероятные диагнозы, и подтвердись они, потребовалось бы лечение антибиотиками. Что, если это болезнь Лайма? Хотя инфекции, переносимые клещами, чаще встречаются в теплое время года, а в Коннектикуте еще лежал снег; между тем болезнь – своего рода эндемик этого региона. Так что Лайма нельзя было сбрасывать со счетов. То же касалось и лихорадки Западного Нила. Частичная потеря зрения – не классический симптом для обеих инфекций, но и та и другая вызывают жар и часто затрагивают центральную нервную систему.

А может, у пациента более цветистая личная жизнь, чем он утверждает? Сифилис может приводить к потере зрения. Но оно обычно угасает постепенно, да и жар для сифилиса не характерен.

Однако, если у него и правда сифилис, антибиотики могут спасти мужчине зрение. Недавнее заражение ВИЧ также могло спровоцировать воспаление, напоминающее по симптомам менингит. Пациент не относился к группам риска, но доктор Баракат предложила все-таки сделать анализ – на всякий случай. Мужчина отказался. Вдруг он что-то скрывает?

Наконец, он вспомнил, что две недели назад его укусил кот. Лихорадка кошачьих царапин редко приводит к менингиту, и лимфатические узлы у него не опухли, как обычно происходит при этой инфекции. Однако и эту вероятность следовало исключить. Доктор Баракат еще раз уточнила насчет анализа на ВИЧ. К тому времени пациент уже получал большие дозы антибиотиков, которые боролись с остальными возможными бактериями – возбудителями болезней из ее списка.

К следующему утру температура у мужчины понизилась, головная боль, хоть и не прошла совсем, ослабела. Зрение, однако, не возвращалось. Первый вопрос, который он задал доктору Баракат на обходе, касался его глаз. Сможет ли он снова читать? А работать? Доктор, хотя и не хотела его пугать, объяснила, что предсказывать дальнейшее развитие болезни без диагноза невозможно. Она снова спросила про анализ на ВИЧ.

– Я люблю мою жену и всегда любил, – просто ответил пациент.

Он никогда ей не изменял. И был уверен, что она ему – тоже. Анализ на ВИЧ не требуется. Доктор Баракат кивнула. Вряд ли мужчина стал бы что-то скрывать с учетом того, насколько высоки были ставки.

На следующий день начали поступать результаты анализов. Это не болезнь Лайма. Не сифилис и не лихорадка Западного Нила. А вот анализ на Bartonella henselae, бактерию, вызывающую лихорадку кошачьих царапин, был любопытным. Поскольку Bartonella трудно вырастить в чашке Петри (способ, которым выявляется большинство бактериальных инфекций), анализ делается на антитела к ней. Если у пациента когда-либо была лихорадка, анализ показывает наличие антител, и если он болеет ею сейчас, количество антител гораздо выше. У пациента были антитела, но в нормальном количестве. Что это – ранняя стадия инфекции, когда антитела только начинают вырабатываться? Или же они остались с более раннего случая?

Лихорадка кошачьих царапин обычно начинается с опухания в месте царапины или укуса, к которому затем добавляются жар и увеличение лимфатических узлов. Обычно она развивается у детей и переносится котятами. В этом случае ни кот, ни пациент не относились к группам риска. Единственным способом узнать наверняка было повторить анализ через несколько недель. Если дело в лихорадке кошачьих царапин, количество антител значительно возрастет. Доктор Баракат прекратила давать пациенту все антибиотики, кроме тех, которые воздействуют на Bartonella. Скорее всего, у него вирус, но вероятность лихорадки кошачьих царапин все равно было нельзя отметать.

Головные боли у мужчины прошли через три-четыре дня, но зрение до конца не восстанавливалось. Врачи начали курс преднизона, чтобы устранить отечность глазных нервов, и выписали мужчину домой заканчивать прием антибиотиков. За следующие две недели зрение пациента улучшилось, и он вернулся к работе в ветеринарной клинике. Диагноз так и не был ясен.

– Мне объяснили, что это был менингит, но его причину установить не удалось, – сказал он мне.

Вопрос решился месяц спустя, когда повторный анализ выявил громадное количество антител у пациента в крови. У него была лихорадка кошачьих царапин.

– Забавно, – сказал мужчина. – Пришлось поправиться, чтобы понять, чем я болел.

Через год после того случая у него еще сохраняются некоторые проблемы с цветовым зрением (он не различает желтый и белый цвета). По его собственному мнению, та болезнь лишь утвердила его в давнем предубеждении против кошек.

– Я их всегда терпеть не мог, – говорит он. – Кошки наводят на меня ужас.

Обычно он работает только с собаками. Но в тот день, сообщил он мне, других свободных помощников не было, и ветеринар попросил его придержать кота, которому следовало сделать укол. Зуб, острый как иголка, проткнул мужчине кожу между указательным и большим пальцем.