Диагноз: не женат. Дилогия

– Если руководствоваться логикой, – начала я неторопливо рассуждать вслух, демонстративно не обращая внимания на насмешливое фырканье Криса при слове «логика», – если руководствоваться логикой, то завтра с нами будут просто знакомиться, чтобы понять, кто из себя что представляет. Так?

– Допустим, – снизошёл до обсуждения Крис, – тогда тебе нужно просто нормальное платье, без всяких там ваших дамских штучек. Эд тебя уже знает, так что сильно удивить ты его уже не сможешь, а Дин… – тут Крис подозрительно закашлялся и продолжил, – а Дин…тоже тебя знает.

– Что-то мне подсказывает, что ты хотел сказать другое, – подозрительно прищурилась я, – Крис…Эй! Крис, ты мой фамильяр, у тебя не должно быть от меня секретов.

– Намекаю, – Крис, тяжело вздохнув, посмотрел на меня, как на тяжело больную, – император сказал, что ты уже украла сердце одного благородного лорда. Простая логическая цепочка: благородный лорд – близкий императору человек – влюбился в тебя…Улавливаешь?

– Нет, – помотала я головой, заработав странный взгляд от любимого фамильяра, – при чём тут лорд Фердинанд?

– Ни при чём, – согласился Крис, тяжело вздохнув, – совершенно ни при чём…ты иди, иди…платьице выбирай, а я тут посижу, подумаю о вечном.

Я, недоумевающе пожав плечами и стараясь не обращать внимание на странный взгляд Криса, отправилась в гардеробную, где уже висело около десятка чудесным образом возникших буквально за несколько часов платьев. В целом же вечер, точнее, остаток вечера, прошёл спокойно, мирно, я бы даже сказала, сонно. Выбрав лёгкое и изящное платье достаточно скромного фасона, я упала в постель и мгновенно заснула. И, разумеется, не слышала, как рыжий котёнок аккуратно приоткрыл дверь и выскользнул в коридор.

Утром в строго назначенное время, подгоняемая причитающей, что мы непременно опоздаем, Нинеттой, я подошла к дверям в зал, где должен был проходить первый тур Отбора. Несмотря на то, что на императора я не претендовала, сердце билось часто и где-то в районе пяток.

– Леди Розалинда дель Строцци, графиня Ариано, – торжественно возвестил церемониймейстер и распахнул дверь.

Зажмурившись и сделав три глубоких вздоха, я сделала первый шаг.

Огромный зал был залит солнечным светом, и я, плохо чувствуя ноги и больше всего боясь споткнуться и упасть, сделала несколько неуверенных шагов по красной ковровой дорожке. К счастью, вынырнувший откуда-то Ромашка, одетый в изящный камзол светло-зелёного цвета и белоснежную рубашку с пышным кружевным жабо, подхватил меня под локоть и умело отбуксировал к стоящим вдоль стены диванчикам, из которых свободным оставался один. На него Ромашка и пристроил мою полуобморочную персону.

Когда через несколько минут сердце вернулось на предназначенное для него место, а я начала дышать относительно ровно и спокойно, то обнаружилось, что из претенденток я пришла последняя (вот кто бы сомневался) – ещё девять девиц в нарядах разной степени неприличности занимали соседние диванчики и изучали друг друга без особой симпатии. Только Саманта дружески помахала мне ручкой, вызвав недоуменные и даже презрительные взгляды.

Не успела я шёпотом поинтересоваться у вездесущего Ромашки, где же, собственно, император, как церемониймейстер торжественно провозгласил:

– Его императорское величество Эдуард Второй! Её императорское высочество принцесса Элизабет!

Двери распахнулись, и в зал вступил император под руку с прелестной девушкой, чьи черты лица не оставляли сомнения в её близком родстве с Эдуардом. И претендентки, и присутствующие в зале в очень большом количестве придворные при появлении императора встали, зашуршав платьями, и присели в соответствующих реверансах или склонились в поклонах. Увидев принцессу, Ромашка вдруг со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы и закрыл глаза. Его пальцы, до этого момента спокойно лежавшие на спинке моего диванчика, заметно дрожали.

– Что случилось? –тихо прошипела я, почти не разжимая губ и стараясь сохранить на лице нейтральную полуулыбку, чтобы не вызвать ненужных вопросов и не привлечь лишнего внимания.

– Я вспомнил, Линда…Я вспомнил её… – шёпот Ромашки казался лично мне оглушающим, но, к счастью, кроме меня его никто не слышал: всё внимание присутствующих сосредоточилось на императоре и принцессе.

– Кого, Странник всемогущий, ты вспомнил, горе моё? – я старалась говорить максимально тихо, так как разговаривать, пока император не произнесёт свою эпохальную речь, было вопиющим нарушением правил приличия.

– Элизабет… – к счастью, так же тихо ответил Ромашка, – я сюда приехал ради неё, тогда, два года назад. Я пока не вспомнил – зачем, но то, что ради неё – это абсолютно точно.

Пока мы перешёптывались, император преодолел длиннющую дорожку и добрался до трона, на который и уселся с заметным облегчением: видимо, таки не выспался. Вперёд выступил Первый помощник императора лорд Фердинанд, и по залу пронёсся тихий вздох восхищения, а я во все глаза стала рассматривать этот предмет всеобщего обожания. Нужно же понять, отчего все, включая мою горничную, по нему вздыхают. Даже вон чашки выпрашивают…