Читаем Диалоги об Атлантиде полностью

Диалоги об Атлантиде

Сокр. Итак, посредством гимнастики мы заботимся о ноге, а посредством сапожнического мастерства – о том, что относится к ноге?

Алк. Конечно.

Сокр. Равным образом, посредством гимнастики – о руках, а посредством искусства делать резьбу на перстнях – о том, что относится к руке?

Алк. Да.

Сокр. То же, посредством гимнастики – о теле, а посредством ткацкого и других ремесел – о том, что относится к телу?

Алк. Без всякого сомнения.

Сокр. Следовательно, с помощью одного искусства мы заботимся об известном предмете, а с помощью другого – о том, что относится к этому предмету.

Алк. Явно.

Сокр. Итак, заботясь о своем, ты заботишься не о себе.

Алк. Вовсе не о себе.

Сокр. Потому что не одно и то же искусство, как видно, требуется для попечения о себе и о своем.

Алк. Очевидно, не одно.

Сокр. Скажи же теперь: посредством какого искусства можно бы нам позаботиться о самих себе?

Алк. Не умею сказать.

Сокр. Но в том-то по крайней мере мы согласились, что оно должно клониться к улучшению не вещей, принадлежащих нам, а нас самих?

Алк. Ты говоришь справедливо.

Сокр. Так знали ли бы мы когда-нибудь, какое искусство делает лучшую обувь, не зная обуви?

Алк. Невозможно.

Сокр. Равно как и то, какое искусство делает лучшие перстни, не зная перстня?

Алк. Справедливо.

Сокр. Что ж? можем ли мы узнать, какое искусство делает лучшими нас, не зная, что такое мы?

Алк. Не можем.

Сокр. А легкое ли дело – узнать себя, и глуп ли был тот, кто надписал это на пифийском храме? или оно трудно и не всякому по силам?

Алк. Эта надпись казалась мне, Сократ, иногда легкою для всякого, а иногда – очень трудною.

Сокр. Легка она, или нет, Алкивиад; но у нас положено, что, зная предмет сам по себе, мы тотчас узнали бы, как позаботиться о нас самих: а не зная первого, нельзя знать и последнего.

Алк. Правда.

Сокр. Что ж? каким бы образом открыть это само по себе?[285] Тогда, вероятно, открылось бы ведь и то, что такое мы сами по себе. Напротив теперь, когда мы находимся в незнании касательно того, нам не открыть и этого.

Алк. Ты говоришь правильно.

Сокр. Вникни же, ради Зевса, с кем ты теперь беседуешь? не со мною ли?

Алк. Да.

Сокр. А я – с тобою?

Алк. Да.

Сокр. Следовательно, лицо беседующее есть Сократ?

Алк. Конечно.

Сокр. А слушающее – Алкивиад?

Алк.

Да.

Сокр. И Сократ беседует не посредством ли слова?

Алк. Как же иначе?

Сокр. Но беседовать и пользоваться словом ты, вероятно, считаешь за одно и то же?

Алк. Конечно.

Сокр. Напротив, лицо пользующееся и то, чем оно пользуется, не суть ли предметы различные?

Алк. Как это?

Сокр. Например, сапожник режет резцом, ножом и другими орудиями.

Алк. Да.

Сокр. Так не правда ли, что иное – тот, кто режет и пользуется, и иное – то, чем пользуется тот, кто режет?

Алк. Как не иное?

Сокр. Не таким же ли образом различаются – сам цитрист и то, чем он играет на цитре?

Алк. Да.

Сокр. Вот об этом-то я и спрашивал тебя сейчас; то есть кажется ли тебе, что лицо пользующееся и то, чем оно пользуется, суть предметы всегда различные?

Алк. Кажется.

Сокр. Но что мы скажем о сапожнике: орудиями ли только режет он или и руками?

Алк. И руками.

Сокр. Следовательно, и руками пользуется он?

Алк. Да.

Сокр. А не употребляет ли за работою и своих глаз?

Алк. Да.

Сокр. Но мы согласились, что лицо пользующееся и то, чем оно пользуется, суть предметы различные?

Алк. Да.

Сокр. Стало быть, сапожник и цитрист – не то, что руки и глаза, которыми они работают?

Алк. Явно.

Сокр. Не пользуется ли человек и всем своим телом?