Диаспора

- Нет. - Бланка решилась сменить подход. - Но давай подумаем, что тебе удалось доказать? Что две идентичные электрон-позитронные червоточины можно столкнуть электронными горловинами. А вдруг ты заменишь позитроны протонами, и это не сработает?

Только первозданные электрон-протонные червоточины послужили бы обходными путями к звездам. Новорожденные элек-трон-позитронные пары текущего эксперимента продемонстрировали, что оба конца червоточины можно сделать достижимыми в макроскопическом масштабе - и больше ничего. В теории работа с электрон-протонными червоточинами представлялась проще, но создавать такие червоточины с контролируемым расположением концов было удобно только при энергиях, не уступающих энергии самого Большого Взрыва. Габриэль не торопился с ответом. Мгновение Бланке казалось, что эта реплика его проняла.

- Это может оказаться препятствием, - признал он наконец. - Но теория Кожух недвусмысленно предсказывает, что если столкнуть электрон, зацепленный с протоном, и другой электрон, зацепленный с позитроном, то протон распадется в нейтрон, а позитрон нейтрализуется. В итоге ширина результирующей червоточины увеличится по сравнению с червоточинами вроде только что изготовленной. Пока что нет оснований сомневаться в справедливости выводов теории Кожух. Так что... - Он поморщился и прыгнул в окружение Горнила. Бланка следом.

Схематическая модель показала им тонкий, как нить, цилиндр. Толщина и близко не отвечала истинному масштабу, чего нельзя было сказать о длине - примерно в десять раз шире диаметра орбиты Плутона. Она охватывала все планетные орбиты, за исключением четверки внутренних - от Меркурия до Марса, терявшихся в сиянии Солнца.

Горнило представляло собой гигантский ускоритель элементарных частиц из четырнадцати триллионов компонентов, пребывавших в свободном падении. Каждый был снабжен маленьким солнечным парусом, компенсировавшим гравитационное притяжение Солнца, и вместе они образовали прямую, как стрела, линию в сто сорок миллиардов километров. Паруса отражали лучи, посланные решеткой ультрафиолетовых солазеров, прильнувших к звезде теснее самого Меркурия, и так перемещались в пространстве. Помимо этого, они накапливали питавшую ускоритель энергию.

По большей части индивидуальные компоненты ускорителя играли роль пазеров⁵⁷

, выстроенных друг за другом в массив с десятиметровыми интервалами. Они выполняли перефокусировку электронных пучков и подкачивали каждую частицу, прошедшую сквозь них, дополнительной энергией в сто сорок микроджоулей. Цифра сама по себе ничтожная, но в пересчете на электрон она соответствовала 900 триллионам вольт. Пазер работал на эффекте Шехтера⁵⁸

: подходящий материал облучали лазерным светом, возбуждая его атомы в высокоэнергетические состояния, и стоило заряженной частице пронестись по узкому каналу, проделанному в материале, как ее электрическое поле провоцировало высвобождение энергии из окружающих атомов. Все равно как если бы лазер накачивал миллиарды маленьких электронных катапульт, и каждая из них выстреливала частицей в другую, а та - в следующую, причем в промежутках между «залпами» частица все время немного ускорялась.

Плотность энергии пазера поражала воображение, и Бланка видела, как ранняя тестовая модель разлетелась на атомы под напором давления света. Впрочем, на обычный взрыв это мало походило. Пазеры представляли собой крохотные кристаллы синте-граната весом не более грамма. Десятки миллионов тонн сырья, нужных для питания Горнила, были позаимствованы из астероидов стометрового диаметра, но даже отъявленные картер-цим-мермановские сорвиголовы от астрофизики наложили вето на проект, для которого потребовалось бы скормить ускорителю Цереру, Весту или Палладу.

Бланка перескочила к противоположной оконечности Горнила, где показывалось «живое» изображение аппаратуры, переданное, впрочем, с шестидесятипятичасовой задержкой. По оба конца линейного ускорителя электрон-позитронные пары создали миниатюрные циклотроны. Позитроны запасали в специальных кольценакопителях, а электроны впрыскивались напрямую в основной ускоритель. Пучки с разных сторон ускорителя сталкивались в центре Горнила. Если два электрона сталкивались «в лоб» и достаточно быстро, чтобы превозмочь электростатическое отталкивание, то, согласно предсказаниям теории Кожух, должны были возникать рассеченные червоточины. От самих электронов не останется и следа (в локальное нарушение законов сохранения заряда и энергии), но остаточный отрицательный заряд должен быть скомпенсирован нейтрализацией позитронов по оба конца червоточины. Энергия отсутствующих электронов перейдет в добавки к массе нейтральных частиц, некогда бывших этими позитронами; поскольку оценочный диаметр этих червоточин составлял около фемтометра, теоретики Горнила прозвали их фемтогорловинами или «ФМ-ками».