Диаспора

C обретением второй горловины группа Горнила могла бы проверить на практике этот древний мысленный эксперимент. Наиболее вероятное решение проблемы требовало рассмотрения виртуальных частиц, горловин вакуумных червоточин, странствующих по петле между червоточиной Горнила и корабельной червоточиной. Виртуальные частицы неустанно пронизывали все доступные пути в пространстве-времени, и хотя перемещение в обычном пространстве от одной червоточины к другой заняло бы определенное время, путешествие по корабельной червоточине возвратило бы их в прошлое, компенсируя весь отрезок времени, потерянный в петле. Как только путешественник и звездолет оказывались в точках пространства-времени, где становился возможен обмен информацией между будущим и прошлым, время путешествия по петле падало до нуля. За каждой виртуальной частицей гналась бы растущая орава доппельгангеров⁶⁰, будущих версий ее самой, уже совершивших путешествие. По мере наложения их друг на друга по фазе плотность энергии в окрестностях частицы быстро возрастала бы, и в конечном счете горловины червоточины коллапсируют в крохотные черные дыры, а потом испарятся по механизму Хокинга.

Это решение не только запрещало путешествия во времени⁶¹, но и влекло серьезные практические последствия. Коль скоро Галактика усеяна червоточинами, должны быть и петли виртуальных частиц, пронизывающие их все. Любая неосторожность в манипуляциях с горловинами могла разрушить всю сеть.

— Время почти настало. Мы.. - начал было Габриэль, и они тут же переместились на дальнюю оконечность Горнила, где окружение показывало самые свежие данные, на несколько минут предваряющие, однако, гамма-бомбардировку. Вторая ФМ-ка послушно сидела в своей камере, в окружении цилиндрического массива гамма-лучевых детекторов. Время от времени лазерные щипцы подправляли ее положение. Едва заметный отсвет лазеров только и выдавал ее присутствие в ловушке; не имея ни электрического заряда, ни магнитного момента, фемтогорловина была нелюдимее уединенного атома.

— Тебе не кажется, что нам стоило бы присоединиться к остальным?

Бланка так свыклась с постоянными сдвигами планов насчет Горнила в будущее, что емей было тяжело проникнуться первым микроскопическим намеком на истинные цели. Но если они и вправду на пороге открытия, которому суждено определить судьбу Коалиции не менее чем на десять тысяч лет, стоило бы найти поводы для публичного торжества.

— Я-то думал, ты останешься довольна.

Габриэль резко хохотнул. Он выглядел изрядно разочарованным.

— Восемь веков позади, и в решающий момент мы вместе. Только мы. Для тебя это ничего не значит?

Бланка потрепала его по спине.

— Я поражена до глубины души. Я тебе так обязана. Но мне казалось, что твои коллеги тоже...

Он сердито отстранился.

— Ладно. Твоя взяла. Валим в толчею.

Он прыгнул. Бланка следом. Окружение в публичном режиме раздалось вширь: над наблюдательной камерой парила половина

Картер-Циммермана. Виртуальному движку пришлось изрядно покряхтеть, перерисовывая и масштабируя иконки, чтобы все поместились.

Люди тут же узнали Габриэля и кинулись его поздравлять; Бланка отплыла в сторону и вслушалась.

— Вот оно! Ты себе только представь физиономии глейсне-рианцев, когда они доплетутся к очередной звезде и застанут нас там! Мы их сделали!

Иконка гражданина, отпустившего эту реплику, имела форму обезьяньего скелета. Между костей оживленно чирикали маленькие желтые птички.

-Мы не будем им мешать, - дипломатично ответил Габриэль. - Это не входило в первоначальный план.

—Я не думаю, что нам стоит исследовать систему, конкурируя с ними. Достаточно оставить неопровержимые доказательства своего присутствия.

Сперва Бланка сочла необходимым уточнить, что среди первых тысяч раздвинутых Горнилом червоточин едва ли найдется хоть несколько, способных привести к намеченным глейснери-анцами промежуточным целям, но потом воздержалась от этой ремарки.

Переместившись в распахнутое на публичный режим окружение, они по умолчанию синхронизировались с усредненными темпами восприятия присутствующих, и фактор ускорения составлял теперь около ста тысяч. Впрочем, величина эта флуктуировала; кое-кто сохранял спокойствие, остальные пытались растянуть наслаждение ожиданием. Бланка решила держаться среднестатистической величины, поскольку емей нравилось временное единение с толпой и ее прихотями. Онона блуждала по окружению, обмениваясь приветствиями с незнакомцами, и обнаружила, что емей трудно всерьез воспринимать просторы наблюдательной палаты после того, как онона ее изучила в масштабе, где едва хватало места раскинуть руки. Поодаль онона заметила Ятиму - та углубилась в дискуссию с представителями группы Горнила - и ощутила псевдородительскую гордость; не так важно, что большая часть преподанных емею сироте навыков скорей пригодилась бы Добытчику Истины, а не картер-циммер-мановскому физику-экспериментатору.