Дьявол и паж

"Le miserable[62], — кровожадно подумала она. — Интересно, где я… в Кале? Нет, это определенно не Кале. Может, Гавр? Я пока не понимаю, что мне делать дальше… во всяком случае, можно продолжать притворяться спящей. Значит, мы выехали из Портсмута. Думаю, Руперт все-таки появится, если ему удалось проследить, куда меня увезли. Но дожидаться я его не буду. Как бы мне хотелось снова укусить этого человека. Diable, похоже, я в огромной опасности! У меня все внутри холодеет, и больше всего я хочу, чтобы появился Монсеньор. А еще ужасно хочется есть! Глупо, конечно. Монсеньор не может знать, что со мной приключилось. Ба! Этот злобный человек все ест и ест. Интересно, что он там пожирает с таким гнусным чавканьем? Я непременно заставлю его пожалеть об этом…"

— Что-то долго парень спит, месье, — пробормотал Виктор. — Наверное, скоро проснется.

— Не думаю, — невнятно откликнулся Сен-Вир. Леони скрипнула зубами. — Он молод, а я дал ему большую дозу. Не стоит тревожиться. Будет даже лучше, если он еще какое-то время поспит.

"San doute![63] Вот в чем дело! Он дал мне лекарство! Ну что за мерзкий тип! Надо глубже дышать!"

Время тянулось еле-еле, но в конце концов снаружи донесся шум, и в комнату опять вошел Виктор.

— Карета ждет, месье. Отнести мальчишку?

— Я сам. Расплатись с хозяином.

— Слушаюсь, месье.

Сен-Вир поднял девушку. Она безвольно поникла на руках графа.

"Голова должна свеситься… вот так! Рот немного приоткрыть, отлично! Voyons, какая же я хитрая! Этот человек совершеннейший глупец".

Девушку перенесли в карету и уложили на подушки.

— В Руан! — приказал Сен-Вир. — En avant![64]

Дверца кареты захлопнулась, Сен-Вир уселся рядом с Леони, и экипаж тронулся с места.

Леони лихорадочно соображала.

"Положение становится все более сложным. Пока этот человек сидит рядом, ничего не остается, как притворяться спящей. Думаю, мы скоро остановимся, чтобы сменить лошадей, но вряд ли мне удастся извлечь из этого выгоду. Возможно, эта свинья выйдет когда-нибудь из кареты. Наверняка он скоро опять захочет есть. И все же ума не приложу, что мне делать. Ладно, помолюсь, и, быть может, Bon Dieu укажет мне путь".

Тем временем карета набрала ход. Граф достал книгу и принялся читать, время от времени бросая взгляды на безвольную фигуру, поникшую рядом. Один раз он решил пощупать у Леони пульс, но, удовлетворившись результатом, вновь погрузился в чтение.

Так прошло около часа. Внезапно раздался щелчок кнута, карета накренилась, послышались крики и ржание перепуганных лошадей. Карета медленно повалилась в придорожную канаву, дверца со стороны Леони оказалась в каком-то ярде от изгороди. Девушку швырнуло на боковую стенку кареты, Сен-Вир навалился сверху, Леони лишь гигантским усилием воли удержалась от того, чтобы не оттолкнуть похитителя.

Чертыхаясь, граф приоткрыл дверцу и раздраженно поинтересовался, что случилось. Голос Виктора ответил:

— Заднее колесо, месье! Одна лошадь упала, и постромки порвались!

Сен-Вир витиевато выругался и опасливо глянул на пленницу. Он убедился, что она дышит, и соскочил на дорогу, захлопнув за собой дверцу. Леони тотчас распахнула глаза. Покрутив головой и убедившись, что с ней все в порядке, девушка осторожно приоткрыла дверцу, которая почти касалась изгороди, и соскользнула на землю. Слуги суетились вокруг лошадей, рядом нетерпеливо прохаживался Сен-Вир. Леони на четвереньках поползла прочь от кареты. Обнаружив проем в высокой изгороди, она ужом скользнула в дыру. С дороги ее теперь не было видно, но Леони понимала, что Сен-Вир в любой момент может обнаружить побег. Леони со все ног помчалась в ту сторону, откуда они приехали, энергично вращая головой в поисках подходящего укрытия. Во все стороны простиралось огромное поле; до поворота дороги было несколько сотен ярдов, и никаких признаков человеческого жилья или спасительного леса.

Внезапно послышался далекий стук копыт. Леони метнулась к изгороди. Может, стоит окликнуть всадника и попросить о помощи? Из-за поворота показалась лошадь. Леони увидела знакомый синий камзол, заляпанный грязью, развевающиеся лохмотья, некогда именовавшиеся дрезденскими кружевами, и красивое молодое лицо.

С ликующим воплем она прорвалась сквозь изгородь, выскочила на дорогу и закричала что есть мочи:

— Руперт, Руперт, j'y suis[65]!

Руперт (а это и в самом деле был он) резко натянул поводья, несчастная лошадь присела на задние ноги. Его светлость испустил победный клич.

— Быстрее! Ну, быстрее же! — задыхаясь, прокричала Леони.

Руперт посадил девушку перед собой.

— Где он? Где этот мерзавец? И как ты сумела…

— Разворачивайся, разворачивайся же! — скомандовала Леони. — Их трое, вон у той кареты, и еще трое поодаль! Быстрее же, Руперт! — Она решительно развернула лошадь, но его светлость натянул поводья.

— Нет, черт меня побери! Я жажду крови этого мерзавца, Леони! Я поклялся…

— Руперт, их там трое, а у тебя нет даже шпаги! О боже, он нас заметил! Nom de Dieu, en avant![66]