Дьявольская секта

– Извини. Что ты сказала?

– Ты считаешь, что такая прогулка мне по силам? Мое сердце бьется учащенно.

– С тобой все будет в порядке. Только отдохни немного.

Гвайнет откинулась на траву, положила руки под голову и дала волю своему воображению. После ее слов об учащенном сердцебиении Тристан мог опуститься рядом с ней на колени, проверить своими длинными пальцами, как бьется ее сердце, и…

– У тебя очень живое воображение, Гвайнет, – произнес Тристан Пуул.

Она резко приподнялась, села. Ее щеки пылали. На мгновение она потеряла дар речи.

Но он не смеялся над ней. Далекий, отчужденный, он по-прежнему стоял и смотрел на море.

– Почему ты так сказал? – неуверенно спросила она.

– А разве, – он повернулся к ней, –. это не так?

Она растерялась. В смятении попыталась Сменить тему, но изобретательность покинула ее.

– Фантазии, – сказал Пуул, – не приносят такого удовлетворения, как реальность. Ты никогда об этом не задумывалась, Гвайнет?

Все мысли вылетели из головы Гвайнет. Она раскрыла рот, чтобы заговорить, но не смогла ничего произнести.

– Почему ты боишься реальности, Гвайнет?

– Я ее не боюсь, – громко сказала дрожащая девушка. Она боролась с желанием броситься назад к дому и запереться в комфортной безопасности своей комнаты.

– Но ты предпочитаешь жить в выдуманном мире, – вздохнул Пуул. Кажется, он с самого начала знал, что девушка слишком невротична для того, чтобы представлять для него интерес. Какая жалость, какая трата времени! Но работать с дефектным материалом бессмысленно. Все внутренние тревоги Гвайнет в конечном счете обернутся против него, и она не сможет принять то, что он способен предложить ей. Она видела в нем только доктора, любая другая его роль толкнула бы девушку в придуманный ею мир, прочь от любого иного мира, который он мог бы ей открыть.

Беспокойно осматриваясь по сторонам, она увидела над берегом коттедж шофера и торопливо произнесла:

– Кузен папы, Бенедикт, приедет сюда в июне – папа говорил тебе об этом? Он очень образованный, но несовременный, лет на тридцать отстал от жизни, Джейн, его жена, тоже немного старомодная, хотя вполне хорошенькая. Ну, не такая красивая, как Лайза, ее сестра. Та по-настоящему эффектна. Я хотела бы быть такой, как Лайза. Она замужем за миллионером – ты слышал о Мэттью Моррисоне, промышленнике?

Пуул смотрел на волны, обрушивающиеся на берег.

– Наверно, да.

Он бросил пристальный взгляд на Гвайнет.

– Значит, у миссис Бенедикт Шоу есть зять-миллионер?

– Да, сестра Джейн…

– Как, ты сказала, ее зовут?

– Лайза.

– Лайза, – повторил Пуул. – Лайза Моррисон. Звучит красиво.

– О, она столь же прекрасна, как и ее имя, – оживленно подхватила Гвайнет, радуясь возможности переключить внимание Пуула с себя на кого-то другого. – Она очень обаятельная.

– Да? – Тристан Пуул снова повернулся к морю и добавил, обращаясь больше к себе, нежели к Гвайнет: – Это весьма интересно…

Глава вторая

I

Наступил июнь. В Кембридже река петляла мимо колледжей и зеленых прямоугольных лугов. Студенты разъехались, город опустел. Атмосфера старины, подчеркнутая древними зданиями, стала еще заметней. В маленьком доме на окраине Джейн торопливо собирала вещи, стараясь не поддаваться панике.

– Я уверена, что что-нибудь обязательно забуду, – сказала она Бенедикту. – Я отменила доставку молока и газет? Не помню, что я сделала, а что – нет. Скорей бы мы покончили со сборами и оказались в Колвине!

– Поскольку утром газет не было, – сказал Бенедикт, – и мы остались без молока, думаю, ты отменила их доставку. Как ты поступишь с котом?

– О, Марбл поедет с нами! Я не могу бросить его!

– Моя дорогая Джейн, он убежит от тебя, если ты повезешь его в Уэльс. Ты знаешь, как ведут себя коты! Они находят дорогу домой, если их вырывают из привычного окружения.

– Марбл не похож на других котов, – сказала Джейн.

– Ну, если ты думаешь, что я всю дорогу до Уэльса буду терпеть кошачий концерт, который устроит это ужасное животное на заднем сиденье…

– Он будет сидеть в корзине у меня на коленях, – твердо заявила Джейн. – Он будет вести себя безукоризненно.

– Верится с трудом, – сказал Бенедикт, но не стал больше спорить. Он сам подарил год тому назад Марбла жене, когда она увидела белого котенка в окне местной давки, где продавались домашние животные, и с тех пор кот пользовался ее любовью и заботой. Теперь ему было четырнадцать месяцев, он превратился в крупное красивое существо с густой пушистой белой шерстью, злыми розовыми глазами и безжалостными лапами. Бенедикт, изначально не жаловавший кошек, с первого взгляда влюбился в Марбла, но впоследствии стал с двойственным чувством относиться к его присутствию в доме. Он ощущал, что привязанность Джейн к Марблу имеет грустную природу, ему казалось обидным, что Джейн, полная неизрасходованных материнских чувств, тратит их на кота-альбиноса со скверным характером.

– Пойдем, Марбл, сказала Джейн, опуская кота в корзинку. – Нас ждут замечательные каникулы.

Марбл недружелюбно посмотрел на нее. Оказавшись в автомобиле, кот начал выражать свой протест сердитым рычанием.

– Я тебя предупреждал, –,сказал Бенедикт.