Дьявольская секта

– Я вижу, вы не очень-то разбираетесь в подводном погружении, Гатт, – сказал я. – Это не пятиминутная работенка.

– Но вы ведь, справитесь с ней? – махнул он небрежно рукой.

– Интересно, как вы заставите меня это сделать.

– Увидите, в свое время, – мерзко улыбнулся он. – Я поработаю немножко с Фаллоном на ваших глазах, и будьте уверены, вы нырнете. – Он бросил окурок сигары на землю и похлопал меня по груди: – Между нами есть разница, Уил, в этом вы были совершенно правы. Я твердый человек, а вам лишь кажется, что вы твердый. Вам удалось меня провести однажды, но сейчас вы выдали себя: вы такой же мягкотелый, как и все. Когда я начну по кусочкам разделывать Фаллона или девчонку, или этого быка Рудецки, вы непременно нырнете. Вы поняли меня?

Я понял. Понял, что главным .инструментом этого злодея была жестокость. В нем не осталось ничего человеческого, но он умел игратына чувствах других. Теперь я пожалел, что не договорился с Фоулером об условном сигнале на самом деле. Мне так хотелось в этот момент уронить спичечный коробок! Пусть бы убили и меня самого, зато этот изверг был бы уничтожен. И еще я мысленно проклинал себя за то, что не взял с собой пистолет.

Я перевел дух и постарался говорить как можно спокойнее.

– В таком случае, вам следует беречь меня. Вам ведь известна сказка о курочке, несущей золотые яички.

– Вы еще пожалеете, что я не убил вас, – оскалился он. – Еще как пожалеете, Уил, обещаю вам! – С этими словами он обернулся и пошел к лесу, а я быстрым шагом устремился назад к домику.

– Застрели этого ублюдка! – с порога крикнул я Фоулеру, трясясь от слепой ярости.

– Не выйдет, – откликнулся Фоулер, стоящий возле окна. – Он уже в лесу.

– Он совсем обезумел, – воскликнул я, перехватив вопросительный взгляд Рудецки. – Он готов пролить ради своей добычи море крови. – Мне вспомнился тот безумец, который кричал в свое время: «Мировое господство или гибель!». Подобно Гитлеру, Гатт совсем сошел с ума и был готов уничтожить в припадке ярости и нас, и себя. Никакие разумные доводы на него уже не действовали, на мир он смотрел сквозь кровавую пелену.

Рудецки с Фоулером молча посмотрели на меня, потом Рудецки сказал, глубоко вздохнув:

– Это не имеет значения, насколько я понимаю. Мы знали, что он убьет нас в любом случае.

– Он может начать атаку в любую минуту, – сказал я. – Пусть все вернутся в домик у синота.

Рудецки вложил мне в руку револьвер:

– Нужно только спустить курок.

Мы помчались к домику у синота что было духу, но уже на полпути к нему на нас обрушился град пуль, поднимая пыль у нас под ногами.

– Рассредоточиться! – скомандовал Рудецки и нырнул за домик. Стрельба не стихала, и это настораживало.

– Где же они, черт подери? – спросил я.

– Где-то там, впереди, – тяжело дыша, ответил Рудецки.

Выстрелы гремели со всех сторон: видимо, люди Гатта пошли в атаку, как только он .оказался в безопасности, согласно заранее намеченному плану. Все напоминало фильм из жизни дикого запада. Фоулер, укрывшийся за ящиками на другом конце вырубки, внезапно вскочил и побежал, бросаясь из стороны в сторону, как опытный солдат. Пули взрыхляли землю у-него под ногами, но ему удалось благополучно скрыться за стеной дома.

– Нужно уносить отсюда ноги, – сказал Рудецки. – К домику у синота. На открытом пространстве нас всех перестреляют.

– Нам лучше разделиться, Джо, – сказал я. – Две мишени поразить сложнее, чем одну.

– Иди первым, – отрывисто сказал он. – Я тебя прикрою.

Времени на споры не было, и я побежал по направлению к ближайшему к нам домику. Внезапно из-за угла выскочил чиклерос и буквально наткнулся пупком на ствол моего револьвера. Удивиться он не успел, потому что я выстрелил. Словно схваченный за воротник какой-то невидимой рукой, чиклерос отлетел назад и упал навзничь, раскинув руки. Придя в себя, я рывком открыл дверь и нырнул в домик, где прижался спиной к стене и некоторое время дышал широко раскрытым ртом, ощущая жуткую слабость в ногах. Затем я осторожно выглянул из окна: Рудецки куда-то исчез. У меня в револьвере оставалось пять патронов. Откуда взялись здесь чиклерос, подумал я. Неужели со стороны синота? Мне такой поворот событий не нравился.

Но долго размышлять мне не пришлось: дверь с треском распахнулась от удара тяжелым ботинком, я резко обернулся и увидел в проеме чиклерос, готового выстрелить в меня из винтовки. Я застыл, как парализованный, понимая, что даже не успею вскинуть свой револьвер.

Вдруг, словно в старом фильме, челюсть чиклерос исчезла, а на ее месте возникла кровавая маска. Издав булькающий звук, он с грохотом уронил винтовку и упал, схватившись за лицо. Я не стал тратить время на раздумья, кто выстрелил в него, Рудецки или Фоулер, а пригнулся и выскочил из дома, подхватив на бегу винтовку. Забирая влево, я помчался к домику у синота, не зная, отперта ли его дверь и есть ли кто внутри. С другой стороны к домику бежал Фоулер, делая большие прыжки.