Диета для камикадзе

Вот и сегодня, чувствуя вину за испорченный вечер, я удрала из дома раньше обычного, даже к завтраку не притронулась. Вчера Никита, видя, насколько я была взвинчена, не стал выяснять со мной отношений. «Утро вечера мудренее», – очевидно, так рассудил он. Мой муж совсем незлопамятный, но, скорей всего, утром он стал бы допытываться, что со мной вчера стряслось. О том, что случилось с Юрой, я рассказывать не собиралась. Дело в том, что Егоров когда-то был студентом Никиты, причем отнюдь не лучшим. Во всяком случае, мой муж весьма пренебрежительно о нем однажды высказался. Наверное, он был прав: если Юра сейчас такой работник, могу представить, каким он был студентом. Вот я и сбежала, не дождавшись, когда Никита проснется. Хотела привести мысли в порядок, найти нужные слова для примирения и достойное оправдание тому, что так вывело меня из себя накануне. Увы, побыть наедине с собой мне не удалось – в кабинете уже сидел Слава. Когда же он приходит?

– Слава? Ты уже здесь? – не скрывая разочарования, спросила я.

– Решил таблицу сбить, а то ведь рабочий день начнется, придется за двоих вкалывать.

– Что значит «за двоих»? – с вызовом спросила я. Одно только его присутствие бесило меня.

Парень сидел за компьютером и размеренно клацал по клавиатуре.

«Слава ведет бухгалтерию двух ресторанов. Столько же у Юры и у меня. За кого он собирается работать? Точно, меня подсиживает!»

– За друга твоего! Юрия Егорова! – огрызнулся Слава, не отводя глаз от экрана компьютера и не прекращая вбивать цифры в таблицу.

– Это ты сам решился взвалить на себя чужую работу? Или тебе поручили? – с издевкой поинтересовалась я.

– Никто мне пока ничего не поручал, но поручат. В этом я даже не сомневаюсь. – Кажется, Слава действительно был уверен в том, что Юрину работу передадут ему как более ответственному товарищу. – Поэтому надо свой отчет подогнать.

«Какая самоуверенность! Ему поручат! Он не сомневается! Труженик! Он даже меня в расчет не берет. Уж если кому поручать чужую работу, то только мне! Я тут самый опытный работник! Вера Ивановна об этом знает. Я ее ни разу не подвела!» – едва сдержалась я, чтобы все это не высказать вслух. И не то чтобы я мечтала взвалить на себя чужую работу, просто хотелось поставить Куприянова на место.

– Слава, а почему ты решил, что Егоров не справляется с работой? Юры не было только вчера.

– И сегодня не будет. И завтра. Разве забыла, что он под следствием?

– Да что ты говоришь?! Но его никто не задерживал, – напомнила я коллеге. – Он взял пару дней за свой счет. Может, ты не в курсе? Придет в себя и появится. Я вчера с ним виделась. Виделась и с пострадавшим. Положение его дел отнюдь не катастрофическое. Он нормально выглядит. Если что-то и грозит Юре, то только материальная компенсация, которую, я не сомневаюсь, он в скором времени выплатит пострадавшему.

– Так дела обстояли вчера. А сегодня всё по-другому может сложиться, – мерзко улыбаясь, доложил Слава.

«Он знает что-то такое, о чем я даже не догадываюсь?» – поймала я себя на мысли.

– А что сегодня? – равнодушно спросила я.

– Сегодня пострадавший уже в реанимации, – с определенной долей злорадства поведал мне Слава. – Пока жив. Кстати, и попал он туда после визита нашего Юрика. Не дай бог, помрет. Тогда у нашего сослуживца будут ну очень большие проблемы, – протянул он.

– Пискунов в реанимации? Откуда ты знаешь? – удивилась я осведомленности Куприянова.

Наконец-то он выглянул из-за компьютера и, выждав время, переспросил:

– Откуда знаю? Девушка у меня в этой больнице работает, как раз в реанимации. Должна была в восемь освободиться, но заведующий попросил ее задержаться на часок, потому что ночная медсестра опаздывала. Еще бы немного и Маша ушла, а тут Юркиного пострадавшего к ним привезли. Короче, у меня свидание сорвалось по милости твоего Егорова.

В другой момент меня бы очень удивило то, что у Славы есть девушка, но в данную минуту меня интересовал только Егоров.

– Погоди, Слава. Как Пискунов из травмы мог попасть в реанимацию? Может, ты что-то путаешь? Я ведь сама видела: у него только рука сломана. Он был в сознании, – я еще хотела добавить «в полном здравии», но воздержалась.

– Я? Ничего я не путаю! Отравление у него – медикаментозное! В капельницу добавили… Черт, забыл, как это лекарство называется. Короче, какое-то сердечное, передозировка которого приводит к летальному исходу. Хорошо, что медсестричка вовремя заглянула в палату. Еще бы полчаса – и все!

– Ну, а Юра здесь при чем? Он, что ли, капельницу Пискунову ставил?

– Так ведь в тот момент, когда Юра пришел к пострадавшему прощения просить, того к капельнице готовили. Все уже было готово. Пискунов попросил с капельницей подождать и выставил медсестру из палаты. Говорили они с Юрой совсем недолго и, судя по всему, ни о чем не договорились. Когда Юра ушел, Пискунов вызвал медсестру и попросил наконец-то поставить ему капельницу. Он был очень взвинчен. Медсестра ему вколола иглу, а через полчаса зашла проверить, как он себя чувствует. Смотрит, а Пискунов уже наполовину готовый. Ну ты понимаешь, в каком смысле?