Дикая одиссея. 6 000 км по Сибири, Китаю и Монголии с моими собаками

В ночь с понедельника на вторник мы получаем письменное уведомление, в котором говорится, что таможенному посту Амурзета в качестве исключения разрешили поставить подпись в книжке АТА и пропустить нас через границу с Китаем. Данное разрешение должно прибыть не позднее завтрашнего утра, а потому нам рекомендуется явиться на таможенный пост к одиннадцати часам утра — то есть к тому времени, к которому начальник таможни уже просмотрит полученные по электронной почте письма.

На следующий день в полдень Арно, дежуривший возле таможни, сообщил ее начальнику, что уже должно было поступить нужное нам разрешение. Что же произошло? Может, начальник стер у себя в компьютере полученное по электронной почте письмо? Или он его вообще не получал? Мы этого никогда не узнаем, но, принимая во внимание то, что нам затем пришлось пережить, я больше верю в первое предположение. Снова оказавшись заложником разницы во времени между данным регионом и Москвой, я смог связаться с таможенным атташе нашего посольства лишь к концу дня по местному времени. Тот незамедлительно поставил в известность соответствующие инстанции — или, по крайней мере, лиц, которые обладают хоть какой-то властью и которые оказались на своем рабочем месте в министерстве. Он попросил нас быть готовыми пересечь этот таможенный пост, и мы сообщили об этом в китайскую таможню, чтобы ее служащие задержались немного дольше положенного времени (что китайские служащие и сделали) и мы смогли въехать в Китай… Время шло, но никаких разрешений так и не поступило. В пять часов вечера таможенный пост закрывается, и откроется он только послезавтра: страна будет праздновать православное Рождество.

Я прихожу в бешенство, тем более что начальник таможни, который, по его же словам, так и не получил никаких указаний от властей, заявляющих нам о своей поддержке, открыто смеется нам в лицо. А тут еще вмешивается ФСБ. Федеральная служба безопасности России: ее сотрудники требуют от нас побыстрее решить сложившуюся проблему, поскольку они не могут позволить нам и дальше находиться в пограничной зоне, в которую иностранцев обычно не пускают. Я начинаю терять самообладание. Меня возмущает то, как с нами здесь обращаются: держат нас в заложниках в стране, которая выставляет себя моим другом.

Среда. Мы находимся здесь уже пять дней и все никак не можем отправиться в путь. Пять дней, в течение которых мы могли бы мчаться, преодолевая по сотне (а то и больше) километров в день, по льду реки Амур, по которому я мечтаю проехать еще с того дня, когда у меня возникла идея совершить это путешествие. Я похож на льва, посаженного в клетку. А тут еще погода издевается надо мной, день за днем создавая буквально идеальные условия для путешествия на собачьей упряжке. Условия, о которых я мечтал.

Кое-кто из моих коллег приходит в уныние и начинает подумывать о том, чтобы вообще отказаться от нашей затеи. Я их вполне понимаю.

К счастью, в среду вечером второй по значимости человек в посольстве Франции в Москве сообщает мне, что подготовил все необходимые разрешения, которые дадут нам возможность покинуть территорию России завтра. Он лично убедился в том, что начальник таможни их все благополучно получил. Кстати, Министерство иностранных дел Франции обратилось с соответствующим ходатайством к своим коллегам, российским дипломатам, и посол России во Франции М. Орлов обратился с ходатайством к правительству России.

Решив, что завтра уж точно покинем территорию России и въедем в Китай, мы отправляемся праздновать это событие в единственный имеющийся в округе ресторан. Часов в девять вечера появляется странный персонаж, который приглашает нас на встречу с каким-то человеком, который не хочет «светиться», но желает сообщить нам «нечто очень важное».

Выйдя на улицу, я вижу, что в тени здания стоит женщина. Я узнаю ее: это начальница ветеринарной службы таможенного поста. Именно она проверяла документы, относящиеся к собакам, и давала разрешение на пересечение ими границы России.

Женщина сообщает нам, что начальник таможни позвонил ей и распорядился не выдавать документов на пересечение собаками границы на том основании, что разрешение свыше было дано таможенному посту, находящемуся в соседнем городе, через который мы и намеревались проехать, пока ФСБ не запретила нам пересекать тамошний таможенный пост и не заставила отправиться в Амурзет. Мы тогда изменили свой маршрут, а также все соответствующие разрешения за три месяца до начала экспедиции, но при этом никому не пришло в голову, что следовало изменить наименование таможенного поста на документах, относящихся к пересечению границы собаками. Кроме того, начальница соответствующей службы, решив, что данное несоответствие не имеет большого значения, дала это разрешение.