Дикая одиссея. 6 000 км по Сибири, Китаю и Монголии с моими собаками

Теперь она с сожалением говорит, что под давлением начальника таможни не сможет разрешить собакам пересечь границу, если только мы не сумеем добиться того, чтобы компетентные инстанции внесли соответствующие изменения в документы и до завтрашнего утра прислали ей исправленные бумаги по электронной почте. Она сообщает нам это, чтобы чем-то помочь, потому что считает несправедливыми действия, жертвами которых мы стали. Если же ей завтра придется на основании вышеуказанного несоответствия в наименовании таможенного поста запретить нам пересекать границу России, то она за это заранее извиняется. Она сделала то, что считала своим долгом, — предупредила нас о грозящих неприятностях, так как осознает, что дальнейший ход данной экспедиции — которую она, кстати, считает выдающимся событием — может оказаться под угрозой.

Это какой-то кошмар! Бред сумасшедшего!

Я снова звоню в посольство. Его сотрудники уверяют меня, что все будет хорошо. Они не понимают, как какой-то мелкий чиновник может притормозить нас из-за такого пустяка, если о данной истории уже известно на самом высоком государственном уровне. Тем не менее они обещают, что попытаются предотвратить назревающую проблему.

Я ложусь спать, не чувствуя большой уверенности, но уже приняв твердое решение, что все это будет длиться не дольше еще одного дня: завтра вечером я либо въеду на территорию Китая, либо потребую возвращения меня и моих собак во Францию.

Рано утром большой автомобиль официозного вида останавливается перед зданием, в котором мы провели уже шесть дней. Это приехал высокопоставленный чиновник из Хабаровска, которому подчиняется таможенный пост Амурзета. Он выходит из автомобиля и, подойдя ко мне, заверяет, что уже даны все необходимые указания и я смогу пересечь границу сегодня. Я, не упоминая имен, заговариваю о проблеме, о которой меня предупредила женщина-ветеринар.

— Повторяю вам, господин Ванье, все улажено. Вы вместе с вашей бригадой, собаками и оборудованием окажетесь на территории Китая сегодня во второй половине дня.

Я благодарю его, но при этом даю понять, что уже, как говорится, не верю даже собственным ушам.

В девять часов мы являемся в пункт пересечения границы. Сотрудники пропускают нас внутрь, в помещение таможенного поста, а собак отводят на площадку и размещают в тени на бетонном покрытии автостоянки. И это при температуре сорок градусов ниже нуля! Несмотря на мои протесты, собаки пробудут там шесть часов, в течение которых начальник таможни будет трепать нам нервы — вплоть до того, что станет считать количество ботинок, лежащих в различных мешках, причем не с целью найти что-нибудь такое, что позволило бы ему не разрешить нам пересечь границу (это уже не в его власти), а лишь для того, чтобы над нами поиздеваться. А уж издеваться этот негодяй умеет…

В три часа дня у нас на руках все необходимые документы. Створки ворот таможенного поста открываются, и мы можем поехать к реке Амур, оставляя позади себя Амурзет.

Прямо перед нами — Китай. Несколько человек, которых предупредили о нашем прибытии, ждут нас уже больше часа.

На середине Амура, лед которого блестит под лучами заходящего солнца, меня охватывает волнение. Вопреки всем трудностям я все-таки оказался здесь, тогда как многие полагали, что с санями и ездовыми собаками попасть сюда попросту невозможно.

Собаки мчатся в сторону Китая, и те два километра, которые разделяют два берега этой большой реки, мы преодолеваем со скоростью молнии.

На китайский пограничный пункт мы прибываем через изящно украшенную арку. Меня встречают исключительно доброжелательными улыбками. Кое-кто аплодирует. Некоторые представители средств массовой информации, несмотря на длительную задержку, все-таки дождались нашего появления. Меня ждет и Анна — французский ветеринар, которую мы по требованию китайцев были вынуждены включить в состав бригады на время пребывания на территории Китая, чтобы гарантировать нормальное физическое состояние собак. Только благодаря этому мы (в результате приложенных огромных усилий и при содействии нашего посольства) получили разрешение не проходить карантин. Кроме Анны, я узнаю Томаса — одного из моих самых близких друзей, который приехал сделать фотоснимки отдельных моментов моего пребывания в Китае. Рядом с ним стоит Жан, наш переводчик, и Ши Ге, представитель посреднического агентства, к услугам которого нам пришлось прибегнуть в Китае и которое выхлопотало для нас все необходимые разрешения. Они ждут вот уже шесть дней, и это ожидание было для них таким же утомительным, как и для нас.

Все тут подготовлено заранее, причем так хорошо, что мы выполняем на пропускном пункте необходимые формальности быстро и в хорошем расположении духа. Мог ли я вообразить хотя бы на секунду, что покинуть территорию России окажется так трудно, а въехать на территорию Китая будет так легко?