Дикие сердца (ЛП)

Когда он поворачивается ко мне и видит, что я стою там с потерянным видом, он берет другую коробку, которую собирался открыть, и подходит ко мне.

Бормоча что-то по-русски, он обнимает меня своими сильными руками и сжимает.

Я шепчу: — Я в порядке.

— Ты не впорядке.

— Но скоро буду.

— Что тебе нужно?

— Я не знаю.

— Подумай об этом.

Я думаю в течение нескольких долгих минут, пока он обнимает меня, гладит рукой по моим волосам, прижимается губами к моему виску.

Я выдыхаю и закрываю глаза. Прижимаясь щекой к его груди, я говорю: — Это просто ... странно.

— Продолжай.

— Это место. Эти замороженные обеды. Оно красивое, но здесь все очень холодное.

— Я согрею тебя.

Он берет меня за подбородок, приподнимает мою голову и целует.

Это совсем другой поцелуй, чем в лифте. Он глубже, эмоциональнее и в десять раз горячее. Я прижимаюсь к нему, дрожа, когда его язык скользит по моему, а его рот превращает мое тело в жидкий огонь.

Когда раздается стук во входную дверь, я подпрыгиваю, задыхаясь.

— Полегче, детка, —шепчет Мал мне в губы. — Это просто Dоm с сумками.

— Dоm?

— Водитель.

— О. Хорошо.

Но когда Мал открывает дверь, это оказывается не водитель. Это красивая молодая брюнетка, несущая в руках большую черную коробку, перевязанную белой лентой.

Она кланяется, как кланялись мужчины у лифта, затем говорит что-то, чего я не слышу, и протягивает коробку.

Мал молча принимает коробку и закрывает дверь. Несколько долгих мгновений он стоит, повернувшись ко мне спиной, его плечи напряжены. Когда он поворачивается ко мне лицом, я холодею.

Его челюсть сжата. Глаза черные. Выражение лица каменное.

Что бы ни было в этой коробке, это нехорошо.

Он медленно пересекает квартиру, пока снова не оказывается передо мной. Просто стоит там, держа коробку, и смотрит на меня так, словно наступил конец света.

— Что это?

— Это для тебя.

Пустота его голоса пугает меня. Я смотрю на черную коробочку с красивой белой лентой и невольно делаю шаг назад.

Мал ставит его на большой мраморный остров и кладет сверху руку. — Это платье.

Теперь я в замешательстве. — Платье? Для меня?

— Да.

— О. Тогда почему ты такой странный?

— Потому что я его не покупал.

Мой желудок скручивается в узел. Что-то неприятное ползет по позвоночнику, ощущение, будто по моей коже ползет сороконожка, ее крошечные ножки холодные и колючие.

— Кто его купил?

— Пахан.

Единственный звук, нарушающий наступившую тишину, — это жужжание микроволновки. Мы смотрим друг на друга, пока не звенит таймер, затем Мал говорит: — Он пригласил нас на ужин. Мы уходим через десять минут.

— Прямо сейчас? Должно быть, уже около часа ночи.

— Время не имеет значения.

Я чувствую все виды странностей, исходящих от него. Это заставляет мои и без того измотанные нервы нервничать еще больше. — Это нехорошо, не так ли?

Он колеблется. — Это неожиданно.

Он уклоняется от ответов. Есть что-то, о чем он не хочет, чтобы я знала, и это выводит меня из себя. — Ты рассказал ему обо мне?

— Нет.

— Как он тогда узнал?

Он снова колеблется. — Любым из миллиона способов. Он самый могущественный человек в России.

Мое дыхание прерывистое, сердцебиение учащенное, ладони начинают потеть, и я смотрю на коробку так, словно она полна змей. — Но... но если он прислал это платье, значит, он знал обо мне еще до того, как мы сюда приехали.

— Да.

О боже. Он наблюдал за нами? И если наблюдал, то…почему?

Я могу с ходу придумать несколько причин, ни одна из них не является хорошей. Адреналин переполняет мой организм, заставляя меня дрожать.

Мал подходит ко мне и берет мое лицо в ладони.

— Тебе ничего не угрожает.

— Ты уверен? Потому что звучит так, будто ты говоришь это только для того, чтобы убедить себя.

— Это шахматный ход. Силовая игра. Он хочет, чтобы я знал, что он знает о тебе, вот и все. Я бы никогда не привез тебя в город, если бы думал, что ты не будешь в безопасности.

Я облизываю губы и пытаюсь сглотнуть. Во рту сухо, как в пустыне. Страх вытянул всю влагу из моего тела. Я закрываю глаза и прерывисто вдыхаю.

— Посмотри на меня, малютка.

Когда я смотрю ему в глаза, он яростно говорит: — Любой мужчина, который хотя бы посмотрит на тебя неправильно, умрет. Любой мужчина, включая его. Если я почувствую хоть малейший намек на угрозу, если случится что-нибудь, что мне не понравится, я лишу его жизни. Ты меня понимаешь?

Дрожа, я говорю: — Не совсем.

— Но ты доверяешь мне?

Его глаза полны ярости. От его силы захватывает дух. И правдивость его слов очевидна в каждой напряженной линии его тела, в каждом мускуле и поре.

Этот человек убьет, чтобы защитить меня. Даже его собственный босс, самый могущественный человек в России, не избежал петли палача.

Пистолет. Нож. Что бы он ни использовал. Факт остается фактом: мой убийца прикрывает мою спину.

Укрепленная этой мыслью, я выпрямляюсь и перевожу дыхание. — Да.

Он притягивает меня к своей груди, крепко обнимает и выдыхает мне в волосы.

— Хорошо. Теперь давай одеваться. Чем скорее это закончится, тем лучше.