Дикие сердца (ЛП)

Я убираю одну руку с его члена и обхватываю ею его яйца, затем беру его глубже в рот. Вена на нижней стороне его члена пульсирует под моим языком. Я начинаю поглаживать его ствол в такт движениям своей головы, делая это с большим энтузиазмом, когда он снова стонет, на этот раз громче.

—Моя милая, идеальная девочка. Соси этот член. Покажи мне, как сильно ты это любишь.

Его голос прерывистый. Его грудь вздымается. Он смотрит на меня сверху вниз горящими глазами и стиснутой челюстью, такой чертовски сексуальный и мужественный, что я бесстыдно стремлюсь сделать все, что он потребует.

Возможно, он был прав, когда сказал, что это принуждение, потому что я больше не чувствую, что контролирую ситуацию.

То, что было между нами, сейчас движет мной, и я с радостью позволяю этому случиться.

Я сосу, лижу и поглаживаю, пока его руки не начинают дрожать у меня над головой, когда он проникает в мой рот. С ругательствами он вырывается, переворачивает меня на живот, ставит на колени и шлепает по заднице.

Я вскрикиваю, дергаясь.

Он наклоняется и целует место укуса, затем кладет руку мне между лопаток и толкает меня вниз, так что мое лицо оказывается на матрасе, а задница — в воздухе. Встав на колени позади меня, он наклоняется и обхватывает ладонями мои груди, проводя пальцами по моим твердым соскам. Затем он скользит руками вниз по моей грудной клетке и по талии, сжимая мои бедра.

—Райли Роуз, — хрипло говорит он, поглаживая головку своего члена туда-сюда по моим влажным складочкам. — Моя прекрасная одержимость. Этот монстр принадлежит тебе, милая девочка. Я закован в цепи у твоих ног.

Он одним резким движением полностью входит в меня.

Когда я стону, он кладет свою большую грубую руку мне на горло и нежно сжимает.

Он жестко трахает меня, входя в меня снова и снова, его яйца ударяются о мою киску, его хриплые стоны звенят у меня в ушах.

Я чувствую все в изысканном усилении. Кровь, бегущая по моим венам. Простыни, трущиеся о мою щеку. Влажность на моих бедрах, и его пальцы, впивающиеся в мои бедра.

В мою шею.

Кричу и царапаю простыни, в моем видении взрываются фейерверки, я достигаю оргазма.

Опускаясь на пятки, он притягивает меня к своей груди и удерживает там, пока я дергаюсь и задыхаюсь, беспомощно сжимаясь вокруг него. Положив руку мне между ног, чтобы сжать мою пульсирующую киску, он повторяет что-то снова и снова, шепча мне на ухо.

—Ты моя. Ты моя. Ты моя, дорогая.

Убаюканная в его объятиях и раскинувшаяся вокруг его члена, я испытываю такой сильный оргазм, что меня переполняют эмоции. Я начинаю плакать.

—Я знаю, — шепчет он. — О, черт, детка, я, блядь, знаю.

Когда он запрокидывает голову, кричит в потолок и кочает за мной, я понимаю, что все мои мысли о том, чтобы защититься от него, теперь бесполезны.

Каким бы безумным или неправильным это ни было, я полностью согласена.

Все, что я могу сейчас сделать, это держаться и кататься на этих американских горках до конца, куда бы это нас ни привело.

40

Райли

Мал и я долго лежим, обнявшись, в постели в темноте, прежде чем он, наконец, заговаривает.

—С тобой все в порядке? Его голос звучит мрачно. Как будто он беспокоится, что сделал что-то не так.

—Ты не причинил мне боли, если это то, о чем ты спрашиваешь.

—Твое горло...?

—Ты мог бы сжать вдвое сильнее, и я бы этого не почувствовала.

Он облегченно выдыхает. — Игра с дыханием может быть опасной. Нам следовало сначала поговорить об этом. Придумать стоп-слово.

Боже милостивый, когда я слышу, как он произносит —игру с дыханием и —стоп-слово, мое воображение разыгрывает все извращенные сценарии, в которых люди могут участвовать парами, трио или группами.

Я представляю его посреди извивающейся груды обнаженных тел в секс-клубе, богоподобного и блестящего, когда он трахает каждую случайную дырочку в поле зрения, и чувствую, что вот-вот упаду в обморок.

—Вот тебе стоп-слово: у меня нет никакого интереса слушать о твоем прошлом сексуальном опыте. Мысль о том, что ты делаешь то, что мы только что сделали с другой женщиной, вызывает у меня желание вонзить топор войны тебе в грудь и поджечь тебя.

Через мгновение он говорит: —Это слишком длинно для стоп-слова. Трудно запомнить в пылу момента.

Я слышу смех в его тоне, ублюдок.

—Ты знаешь, что я имею в виду.

—Да, слышу, — бормочет он, сжимая меня. —Ты ревнуешь.

—Пфф.

— Отрицай это сколько хочешь, но я ничего не упоминал о своем прошлом. Я просто предположил, что нам нужно поговорить о том, чем мы занимаемся вместе, а потом вдруг ты стал угрожать мне смертью.

Смущенная тем, что он прав, я прячу лицо в изгибе его шеи. Когда он нежно целует мою шею, я шепчу: — Прости.

—Не извиняйся. Я точно знаю, что ты чувствуешь.

—Ты знаешь?

—Почему бы тебе снова не упомянуть о своем белокуром телохранителе и не посмотреть, как я к этому отнесусь?

Это снижает мое раздражение до приемлемой степени. Я прижимаюсь к нему ближе, закрывая глаза. — Нет, спасибо. Но мы можем поговорить о том, что произошло за ужином?