Дикий Мир. Колонисты

Пару километров отмотал в приличном темпе и наконец‑то услышал впереди звук, которого так долго ждал. Звук работающего автомобильного двигателя. Арафатку с лица я убрал, а капюшон с головы сбросил как раз тогда, когда из‑за поворота показался УАЗ серого цвета с маленькой мигалкой на крыше, похожей на ведерко. На моем лице расплылась глупая улыбка, когда буханка остановилась передо мной.

Двери машины резко распахнулись, и я вдруг оказался под прицелом сразу двух стволов. Молодой лейтенант с круглым лицом направлял на меня пистолет, а второй, высокий и лопоухий сержант, держал смотрящий на меня АКСУ на уровне пояса.

– Стоять на месте, руки за голову! – крикнул мне молодой, и его голос чуть петуха не дал в конце фразы.

Улыбка с моего лица испарилась.

– Вы меня ни с кем не путает?

– Молчать!

Лейтенант подошел ближе. Второй, держа смотрящий на меня укорот уже на вытянутых руках, зашел со спины. Этот полицейский смотрелся довольно нелепо – широкий бушлат и торчащие из‑под него ноги в кроссовках. Еще и уши парашютами выделялись, фуражку придерживающие.

– К машине, руки на капот! – махнул рукой с пистолетом круглолицый, указывая направление. Подошел к буханке и, не дожидаясь последующих «ноги на ширине плеч», встал, как по телику в новостях видел. Упер руки костяшками мизинцев в металл под лобовым стеклом. Холодный, блин. Подошедший сзади лейтенант начал прохлопывать мои штанины и карманы, все так же держа в руке пистолет.

– Паспорт в нагрудном кармане, – подсказал я, но ответа не дождался. Лейтенант, пыхтя, пока не потрогал все как учили, в карман не залез. Чертыхнувшись, он залез в карман анорака, достал паспорт и сразу отошел на несколько шагов.

– Фамилия, имя? – после некоторого молчания - видимо листал, спросил круглолицый.

– Старцев, Александр Сергеевич, – сразу выдал я.

– Повернись, руки опустить можешь, – говорил он с характерным вологодским говором «мОлОко, кОрова».

Повернулся. Лейтенант посмотрел внимательно на мое лицо, сверяя с фотографией в паспорте, а через пару секунд подошел, протянул мне его обратно. Сержант тоже подошел поближе, опустив автомат.

– Как ты из Питера так далеко забрался? – спросил лейтенант.

– А что случилось‑то? – вопросом на вопрос ответил я, убирая документы в нагрудный карман. – Что вы прям так без здрасте, хорошо хоть не мордой в снег…

– Ничего хорошего, – парень достал пачку сигарет и сделал паузу, прикуривая. – У нас тут воинская часть и колония под боком, там вчера днем то ли самоволка, то ли хрен поймешь – паника есть, конкретики нет. Вот мы тебя как увидели, так и подумали, что ты оттуда.

– Понятно. Слушайте, а у вас рация есть? Я, вообще, с железки иду, – махнул рукой назад, – поезд еще вчера с рельс сошел. За помощью иду, там люди умирают, погибших много, раненых еще больше.

– Что за поезд? – недоверчиво спросил лейтенант.

– Обычный, пассажирский. Да вот, смотрите! – я достал мобильник и, включив, показал короткое видео, которое догадался снять на месте аварии. Камера выхватывала то лежащие в ряд накрытые и засыпанные снегом тела, наш перекрученный вагон, разбитые пути. Когда снимал даже не особо воспринимал зрелище, будучи сам частью происходящего; сейчас, отстраненно посмотрев со стороны, начал потихоньку чувствовать всю трагичность картины.

– Ни[чего] себе, – выдохнул сержант, – как это так?

– Да откуда я знаю? Проснулся, пошел в туалет и улетел. Очнулся, отправили за помощью, как самого свежего и отоспавшегося, – про то, что почти весь поезд ухнул в непонятный провал, рассказывать я им не стал. Расспрашивать будут - ну его, пусть лучше помощь быстрее вызовут.

– Далеко отсюда?

– По дороге часа два до железки, до переезда, – я посмотрел на спросившего лопоухого сержанта и тот кивнул понимающе, – ну и по путям еще мы часа четыре примерно пешком шли.

Сержант нырнул в машину - через минуту стало слышно, как он с рацией разговаривает.

– Товарищ лейтенант, а тут всегда связи нет? Или случилось что? Я просто Клязь проходил, там мне один мужик жаловался, что рубануло все…

– Да хрен его знает, – посмотрел на падающий снег полицейский, – сами еще не знаем ничего, – он глубоко затянулся. – Мы из дому, – он кивнул на машину, откуда слышался бубнящий голос, – просила его мамка помочь, крыша подтекает. Ну банька там потом, выпили чуть, как‑то и не нужна нам эта связь была. Электричества по всему району точно нет, мобильники и телефоны не работают, только рация живая. Тут еще ориентировка на военных мутная – связь плохая, половину не расслышали, не поймешь, что случилось. Радио не работает, а…

Его прервал вылезший из машины сержант.

- Ну что, Артем? – отреагировал на его появление лейтенант.

– Саш, нам с тобой срочно в отдел сказано двигать – почему так срочно, я не особо понял. Про аварию они приняли к сведению, – отреагировал сержант Артем на мой вопросительный взгляд. – Поехали, узнаем в чем дело, – махнул сержант рукой.

– А… там же… – я сделал паузу, подбирая слова, вспомнив про лужу крови и показал в сторону холма: – Там, на перекрестке, кровищи море и следы в лес уходят. Что‑то случилось, наверное.