Дикий Мир. Колонисты

Глава 15. Старцев Александр. 25 апреля, день

Пока упавший недалеко от меня лейтенант в шоке смотрел на свой живот, Коля выскочил из дверного проема с двустволкой и выстрелил еще раз. Язык пламени вылетел из ствола больше чем на метр - как мне показалось, прямо в сержанта. Но тот каким‑то чудом за мгновение до выстрела перекатился в сторону и заряд дроби превратил в месиво плечо и шею женщины. Увидев это, Колян с утробным воем, от которого у меня поджилки затряслись, бросился на Артема, замахиваясь ружьем. Глухой звук удара прикладом в тело вывел меня из ступора, и я бросился на четвереньках к лежащему лейтенанту, рядом с которым лежал пистолет. Стараясь не смотреть парню ниже груди, схватил вывалившийся из его руки ПМ. Поднялся на ноги и прицелился в замахивающегося очередной раз Коляна.

– Стоять! – заорал я, держа пистолет обеими руками и целясь в остриженный затылок.

Этот бешеный развернулся мгновенно и тут же бросился в мою сторону. Столкнувшись с безумным взглядом, я непроизвольно нажал на спуск – моментально похолодев от ужаса совершенного. Пуля попала хозяину дома в грудь, но этот отморозок даже не остановился, только дернулся, прыгая на меня. Я всадил в него еще две пули – и последний выстрел сделал прямо в его оскаленный рот бешеного, зажмурившись от страха.

Комнату заполняли пороховые газы. В ушах, словно набитых ватой, гудело. Пока сержант, кряхтя, поднимался, я стоял на негнущихся ногах и смотрел на тело передо мной, под которым расплывалась лужа крови. Этот отморозок был еще жив – на его губах вперемежку с осколками зубов пузырилась кровавая пена при дыхании.

Артем подошел ко мне, просипел что‑то, но я не понял. Только очень удивился тому, что на голове сержанта все еще была фуражка. Приклеена, что ли? Артем между тем присел над лейтенантом. Тот тихонько подвывал, смотря вверх и прижав руки к животу. Сквозь пальцы было видно обрывки ткани бушлата и свитера, кровь, содержимое кишечника. Притом запах пороховых газов рассеивался, и первый раз в жизни я почувствовал настоящий запах смерти.

– Помоги, – тихо и не очень внятно сказал Артем и показал на лежащего лейтенанта. Чем помочь я понял, только когда сержант сорвал со стены потертый ковер и бросил его на пол, показывая мне жестами, что раненого надо туда переложить.

Артем, морщась от боли – очень ему неплохо прикладом прилетело, аккуратно взял лейтенанта за бедра. Встав на колени, сунул руки под плечи лежащего Саши и попытался как можно дальше просунуть их под спину.

– Он меня убил… он убил меня, Тема… – шептал лейтенант, глядя на сержанта широко раскрытыми глазами.

– Давай, – выдохнул Артем и мы начали приподнимать лейтенанта.

Когда положили парня на ковер, я чуть не упал, уткнувшись ему в грудь. Тут же послышался протяжный вздох. Взглянув тезке в лицо, понял что все, – широко открытые глаза неподвижно смотрели в потолок, подернутые мутной поволокой.

– Твою мать, – выдохнул сержант и отвернулся, вставая. Я тоже отвернулся, сглатывая вязкую слюну. Зря отвернулся – стоя на коленях, уперся взглядом в лежащего Коляна. Вернее, в его лицо, обезображенное моим выстрелом. Также хорошо было видно тело женщины с развороченными плечом и шеей. От попадания дробью ее перевернуло, и даже в полутьме было видно, что уже синюшного цвета бедра у нее обезображены целлюлитом.

Тут уж я не выдержал и, отвернувшись, даже не пытался сдерживать рвотные спазмы. Через минуту примерно, поняв - что ничего больше из меня не выйдет, встал, утирая рукавом лицо. Дождавшись, пока закончу, сержант махнул мне рукой.

– Бери, прикроешь, – произнес он полувопросительно. Я кивнул и, подобрав пистолет, пошел за Артемом.

Мелькнула мысль – хорошо, что лейтенант ПМ с предохранителя снял, я ведь в первый раз в жизни стрелял. А если б на предохранителе стоял, то все - бешеный Колян нас бы всех порвал. Стоило только представить, как меня передернуло сразу.

В комнате из которой вылетел Колян, никого не было. Мебели тоже почти не было, кроме обшарпанного секретера и засаленного разложенного дивана без постельного белья. На частично сорванных обоях виднелись незамысловатые детские рисунки, выполненные фломастерами. Справа, в углу, был еще дверной проем, завешенный тканью. Сержант встал слева, направив туда ствол и сделал движение подбородком. Я его понял - встав с другой стороны, медленно потянул на себя одеяло, служившее занавеской. Кивнув, сержант скользнул в комнату, я следом. В комнате было два дивана, а в одном из углов стояла пустая детская кроватка, но даже без матраса.

На одном из диванов, побольше, одеяло было откинуто - видимо, Коля там спал. На втором, под красно‑черным одеялом в клеточку, кто‑то лежал. Посмотрев на меня, Артем кивнул в ту сторону и характерным жестом показал сорвать одеяло.