Диктаторы обмана: новое лицо тирании в XXI веке

В этой борьбе многие доходили до крайностей. В коммунистических странах органы информационного надзора контролировали все СМИ, под лупой изучая их материалы и до, и после публикации. Большевики, придя к власти в 1917-м, ввели цензуру уже на второй день. Само количество запрещенных материалов потрясало воображение. За один только год, с 1938-го по 1939-й, сталинские чиновники изъяли из обращения более 16 000 изданий и отправили в макулатуру 24 млн экземпляров неугодных произведений7. В Китае цензоры Мао трудились круглосуточно. В 1950–1951 гг. одно крупное китайское издательство было вынуждено сократить свой каталог с 8 000 до 1 234 наименований8. Для цензоров обеих стран не существовало мелочей в работе. Когда в советской Карелии в сельской газете обнаружились какие-то непристойности, цензоры кинулись на поиски всех проданных экземпляров: 50 штук обнаружились в виде обоев на стене, а еще 12 пошли на туалетную бумагу9

. Не удовлетворившись изъятием рукописи выдающегося романа Василия Гроссмана «Жизнь и судьба», КГБ конфисковала копировальную бумагу и ленты для пишущей машинки, использованные автором10.

В ГДР формально не было цензоров. Они и не были нужны – всю работу выполнял сам генеральный секретарь ЦК СЕПГ Эрих Хонеккер. Он «добросовестно и ежедневно вычитывал первые несколько страниц центрального органа партии, газеты “Neues Deutschland”», корректируя пунктуацию и стиль11. Все важные сообщения Хонеккер просматривал заранее вместе с начальником отдела агитации и пропаганды Иоахимом Херрманом. После их правки исправлять даже орфографические или фактологические ошибки было запрещено. Также, по слухам, генеральный секретарь лично выбирал галстуки для ведущих вечерних новостей12

.

И в некоммунистических режимах диктаторы порой работали очень тщательно. Нацисты за первые 14 месяцев у власти остановили работу 1 000 газет и еще 350 редакций запугали до того, что они закрылись добровольно13. К концу второго года 40 различных государственных ведомств запретили более 4 000 книг14. В Испании по действовавшему до 1966 года приказу Франко любая печатная продукция, от газет до уличных афиш, подлежала предварительному согласованию15

. Эстрадные певцы перед записью фонограммы песни были обязаны сдать ее текст на утверждение16. Хосе Мильян-Астрай, первый министр прессы в правительстве Франко, вызывал «несчастных журналистов по свистку, разражаясь истерическими воплями при малейшей промашке, грозясь расстрелять любого иностранного корреспондента, допустившего критику в адрес режима»17. Муссолини находил время вычитывать оперные либретто и сценические постановки18

. Пиночет ликвидировал левые СМИ в Чили и направил цензоров во все газеты, журналы, на радио и телевидение. Его солдаты совершали рейды по книжным магазинам. Однажды они реквизировали художественные альбомы о кубизме, решив, что в них содержится пропаганда идей кубинской революции Кастро19.

Африканские правители тоже боролись с печатным словом. В 1968–1975 гг. президент Малави Хастингс Банда запретил 840 книг, более 100 журналов и 16 фильмов. Обладание книгой Джорджа Оруэлла «Скотный двор» приравнивалось к измене20. Международный общественно-политический журнал «Jeune Afrique» организовал иронический конкурс: какая из стран за первую половину 1978 года конфискует больше номеров журнала. Победил Заир и его президент Мобуту; на втором и третьем местах оказались Египет и Ливия соответственно. Алжир, Конго и Гвинея поступили проще: запретили распространять журнал в принципе. Редакция гордилась тем, что их издание стало объектом цензуры со стороны как марксистов (как «лакеи империализма»), так и их политических противников (как «подрывной левацкий элемент»)21. В ЮАР времен апартеида чиновники проверяли на благонадежность не только книги, журналы, фильмы и произведения изобразительного искусства, но даже футболки, брелки для ключей и магазинные вывески22.